— Откуда вы все знаете?
— Журналисты — народ такой, обо всем понемногу. Ни о чем досконально. Сегодня пишешь о судьбе немцев-переселенцев, завтра берешь интервью у выжившей из ума бабки, которая прошла гестапо и ГУЛАГ и всех родных пережила, а на подходе выставка художников-авангардистов. Поначалу интересно, даже очень, но после сотого материала кажется, что все делом заняты, лишь ты — неизвестно чем.
Вечерние улицы были пустынны, Филипп ехал, не торопясь, стрелка спидометра слегка переваливала за красную черту, разрешенные в городе пятьдесят километров в час, и снова возвращалась на место. Мимо них иногда со свистом проносились молодые лихачи, Филиппа это не трогало. Он знал цену себе и возможностям своей машины.
— Вот справа, только что проехали, российское посольство. Землю еще Николай I у одной из курляндских принцесс в январе 1837 года купил. Перед началом строительства царь приказал привезти на участок сто сорок девять подвод земли из России. Он был первым, кто приобрел в Берлине участок для своего посольства. Его примеру в 1860 году последовала Франция, в 1884-м — Великобритания.
В 1842 году архитектор Кноблаух завершил перестройку находившегося на участке дворца в стиле рококо в здание классического стиля. А через сто лет постройки, как и прилегающие кварталы, были разрушены авиацией союзников во время бомбежек. Восстановление закончили в пятьдесят втором. Теперь это маленький город, в нем имеются даже своя школа и бассейн. С размахом. Огромное здание.
У них перед фасадом бюст Ленина стоял. Так его сначала колпаком закрыли, потом перенесли во двор посольства. Да… Говорят, что на отделку парадной лестницы пустили розовый мрамор, который Гитлер приготовил для памятника в Москве. Десять лет назад во время путча тоже казус был: бульварная газетка «BZ» вышла с черной полосой на фотографии Горбачева и статьей, что его убили. Тут же портрет генсека в траурной рамке появился на здании советского посольства. Часа через три его сняли. Вместе с послом. Кажется, Кутузов была его фамилия. Проиграл, бедняга, свое Бородино.
Эля совершенно иссякла. Молчал и Филипп. Промелькнула Александерплатц, они развернулись и помчались обратно.
Глянули на «Адлон», зайти Филипп не предложил. Эля не решила для себя, следует на это обидеться или нет. «Пожалуй, не стоит. Все-таки мы знакомы только несколько часов», — пискнуло второе «я». Проехали в узкий проход, оставленный ремонтниками под Бранденбургскими воротами.
Еще десяток минут, и остановились на ее углу.
— Вот мой дом. Огромное вам спасибо.