И Лахджу ожидал приятный сюрприз, потому что ее целью оказался дом банкира, причем ее старого знакомого.
- Ой, ну разве это не моя старая знакомая? – прозвучал скрипучий голос Бхульха, Великого Ростовщика. – Какими судьбами, дорогая? Снова что-то выкупить или, быть может, интересует заем?
Бхульх жил в большом особняке. Не таком, конечно, как у Хальтрекарока, но тоже внушительном, богатом. Слуг он держал целый штат, но за обширным садом любил ухаживать лично – Лахджа застала его у розовых кустов. Один из самых могущественных демонов Паргорона щелкал ножницами, обрезая стебли.
С одной стороны Лахджа обрадовалась знакомому лицу. С другой... переговоры станут трудными. Бухгалтер самого Корграхадраэда – это вам не какой-то храк, его дочь за семь условок не купишь. А уж если это не дочь, а жена, станет совсем неловко.
Она решила сразу взять быка за рога и честно, проникновенным голосом сказала:
- Господин Бхульх, в вашем доме есть женщина, которую хочет взять в жены господин Хальтрекарок.
- Да-а-а? – случайно отрезал не тот стебель Бхульх и раздраженно щелкнул пальчиками, слегка отматывая назад время. – И кто же эта счастливица, позвольте спросить?
- Я… не знаю. Мой господин дал мне способность чувствовать, где я могу найти невест для него, и это Ме привело меня сюда.
- Любопытно, любопытно. Значит, ты сразу и жена, и сваха! Любопытно!
Бхульх пристально уставился на Лахджу, и та почти услышала щелканье счет в его голове. Банкир явно прикидывал, куда это дело может привести и что с него можно поиметь.
- Ну что же, - вздохнул он, развоплощая ножницы. – Пойдемте, дорогая, попьем чаю... или кофе?.. Что предпочитаешь, чай или кофе? Чай, кофе, какао, травяные сборы, молоко коровье, молоко козье, молоко человечье... кровь, может?.. некоторые любят... Совита вот, например... нет?.. ладно...
Лахджа поняла, что переговоры затянутся.
Стол был огромным, а Бхульх – маленьким. За столом сидели только они двое, на стене постукивал времярез, под ним шеренгой стояли пятеро Безликих, а еще двое без устали обновляли напитки. Сам Бхульх все еще цедил первую чашечку, то и дело обмакивая в нее кусочек сахара, а вот Лахджа выдула уже литра три чая, кофе, какао и еще чего-то неопознанного, но очень сладкого и ароматного. Просто от нечего делать.
Бхульх почему-то тянул время. Говорил о каких-то пустяках, обсуждал всякие сплетни, рассказывал о каком-то своем новом талантливом сотруднике, который тоже вот, возможно, скоро породнится со старым Бхульхом...
- А как там дела у дражайшего Хальтрекарока? – спросил он как бы между делом. – Мы все переживаем за его здоровье. Корграхадраэд каждое утро меня спрашивает: что же, Бхульх, не слышал ли ты чего о Хальтрекароке? Беспокоюсь, говорит, за него, переживаю. Говорят, погрустнел он в последнее время. Посмурнел. Озлился... нет?.. с чего бы все это... ему надо себя поберечь.