Привязав их к кольцам, вбитым специально для этого, для привязи скотины, он снова вышел на улицу. Подобрав седла, он тоже отнес их в сарай, положил в маленьком чуланчике, потом взял на улице винтовку и поднялся с ней на сеновал. Обернув ее в мешковину, он положил ее в углу, под сено. Выйдя во двор, он присел на завалинку у двери, стал думать, как и когда теперь добираться до города, чтоб найти там начальство, которому его просили все рассказать. Посидев немного на улице и так ничего и не придумав, он встал и пошел домой. Дверь как и ожидалось была уже закрыта, в доме все скорей всего спали. Но кто не приходил домой среди ночи и не проходил на цыпочках, чтоб никого не разбудить? Двери парень открыл сам, не в первый раз, в сенях взял с полки еще одну свечу, зажег и со свечой в руках открыл дверь из сеней на кухню.
И чуть не шарахнулся назад на улицу — перед дверями. в белой ночной рубашке. с топором в руках. уже поднятым над головой, стоял его отец.
— Стой тать где стоишь. бо порублю моментом — отец даже тронулся к нему. Причем видимо и опознав его, так как смотрел не моргая, потом все же выдал:
— Господи помилуй. Витька никак, ты что — ли? Мать вставай, думали тати к нам лезут, а тут сынка черти принесли, я ж тебя чутка не порубал, вот же окаянный, постучать не мог что — ли как все, ну надо же а, вот была бы история.
Тут же зажгли еще свет, с горницы вышла мама Витькина, еще далеко не старая женщина, сорок только ей нынешним летом исполнилось, со слезами обняла его и прижала к себе, как когда — то маленького. С лежанки, что на печи, спрыгнул самый младший братишка Витькин, тоже подошел и обнял его. Не хватало только сестренки, после Витьки родившейся, Лизки, той уже было 17 лет, поди с женихами крутит где — то в селе. Артему в августе уже 14 лет стукнет, отец у них был самый старший, ему подкатывало уже под 50 лет. Вот такая семья у Витьки была.
— Мать, ну ка давай там чего у тебя есть, парень поди голодный, давай собери чего повечерять нам, да там где — то и шкалик был, радость все же, сын вернулся, давай шевелись, что смотришь на него. Его накормить надо, а не смотреть на него, надоесть ишо.
Короче обычные семейные хлопоты, когда кто приезжает после долгого отсутствия домой. Потом было долгое сидение за столом, непонятно что у них было, то ли поздний ужин, то ли ранний завтрак, Витька ел и по пути рассказывал всю их эпопею, мать иногда прерывала ее слезами, когда Витька стал рассказывать, как он шел по тайге один и без ничего, тут и отец временами сидел и кашлял, либо крякал. Про то. что все мужики с их поселка, что пошли тоже на заработки с приезжими погибли, мать с отцом встретили со слезами, мама даже запричитала, но как Витька мог ей помочь? Потом Витька завел разговор про те деньги, что ему начальник отдал, предупредив их обоих, что ни в коем случае никому ни слова про них не говорили, чтоб молчали.