— А что потом с Макошью стало? — заинтересовался я.
— Откуда же мне знать? — хитро глянул на меня Карпыч — Мне путь что в Правь, что в Навь заказан. Мой дом — река, я от нее никуда. Если чего и знаю, так исключительно то, что ветер да вода расскажут. Но, думаю, отправилась Макошь в те же неведомые края, куда и все остальные ушли. Или вовсе померла. Боги, они, конечно, не люди, но тоже, поди, мрут? За каждым из нас раньше или позже придет незваная гостья.
— Лучше бы позже — заметил я.
— Так говорю же, ведьмак — все от нас самих зависит. Поступай по уму да по совести, думай, прежде чем чего-то сделать, и тогда судьба, глядишь, тебе воздаст за то награду. А коли нет — так и не жалуйся. Вон, видишь Лариска довольная какая нынче? Аж светится вся, как та Луна.
Это да, вредная русалка, которая не так давно чуть Вику не утопила, нынче была весела невероятно. Она брызгалась водой в подружек, крутившихся в воде рядом с ней, заливисто смеялась и даже вроде как похорошела.
— Вижу — подтвердил я — И с чего это у нее такое настроение хорошее?
— Так жизнь людскую она нынче взяла — пояснил мне Карпыч — Часа два назад, аккурат после того, как солнце село, дурачка молодого на дно утащила.
— О как — я глянул на резвящуюся неподалеку речную деву.
— Так ее время — ее право — пояснил водяник — Русальные недели, парень, никто не отменял. Даже если вы, люди, про них забыли, то мы — нет.
— Незнание закона не освобождает от ответственности — пробормотал я.
— Да если бы незнание — поморщился старичок — Не поверишь — года не было, чтобы какой-нибудь остолоп или, того хуже, дуреха, не полез ночью в реку со словами «Сказки это все». И нынешний такой же. Сидел он в компании таких же олухов, кто-то вслух и скажи, что на этой неделе купаться никак нельзя, и не потому, что вода холодная, а так как по народным преданиям русалка за ногу может на дно утащить. Этот сразу подхватился и давай орать, что все это ерунда, а после портки скинул и в воду полез. Даже не перекрестился. Толку от того не было бы, но все же… Само собой, Лариска такого шанса не упустила, она у меня хваткая. Ей и в обычное время человека загубить в радость, а уж во вторую-то русальную неделю! Квартирует теперь этот обалдуй на дне, травой оплетенный и песком присыпанный. И еще три дня лежать будет, до самого, значит, конца Русалий.
— А потом?
— Потом отпущу, на что он мне сдался? С такого утопленника проку нет, не я его прибрал, а девки мои, то серьезная разница. А главное что? Летняя жертва реке моей принесена, вода этот год в ней будет чистая, рыбе переводу не предвидится. А парня пусть найдут, родне отдадут, да похоронят как у людей водится. Мы тоже понимание имеем о том, что хорошо, а что нет.