— Так давайте дружить, Александр Дмитриевич, в чем же дело! — немедленно предложил он и протянул мне руку — Меня зовут Максим Максимович. Но вы можете обращаться ко мне просто по имени. Как между друзьями и водится!
Я окинул взглядом того, кто сначала так лихо обвел меня вокруг пальца, а сейчас втирается в доверие. Причем — умело это делает, качественно. И дело тут явно не только в хорошем знании нейролингвистического программирования, тут задействованы механизмы похлеще. Больно голос у него мягкий, обволакивающий, да и интонации подобраны так, что волей-неволей хочется верить этому человеку. Опять же — он даже внешне располагает к себе. Не высок, не низок, не худ и не толст, средних лет, курносый нос, добрые и веселые глаза, белозубая улыбка, не сходящая с лица.
И это все означает только одно — верить ему никак нельзя. Даже если очень хочется. Потому что он явно из наших. Не знаю каких именно, но из наших, тех, кто живет в Ночи. А значит, он всегда играет только на своей стороне, как, впрочем, и я.
Потому руку я ему пожимать не стану. Да, это выглядит не очень красиво, но зато так поступить правильнее всего. Пожатие руки — это принятие его предложения о дружбе, то есть переход на другую ступень отношений. По людским меркам — фигня ничего не значащая. По Покону — свершившийся факт.
— Такое дело — только-только из сельской местности прибыл — убрал я руки за спину — Там рыбу ловил, одна красноперка была хворая, склизкая, снулая. Мало ли какую заразу подхватил? Не хватало только вам ее передать. Некрасиво получится — только познакомились — и на тебе!
— Очень ответственный подход к делу — Максим убрал руку, чуть шевельнул подбородком, и крепыш с тортом удалился обратно к машине — Уважаю людей, который взвешивают каждый свой шаг и продумывают каждый поступок. С такими людьми можно иметь дело. Даже в том случае, если они стоят по другую от тебя сторону баррикад.
— Не припоминаю, чтобы я вообще выбирался в места, где находятся баррикады — я присел на лавочку — Мне в целом не по душе любые разновидности военных действий — от городских беспорядков до генеральных сражений. Я сторонник той теории, что лучше заниматься любовью, а не войной.
— Иногда случается так, что баррикады есть, а ты их не видишь. Просто, потому что про них не знаешь.
В этот самый момент из подъезда выскочила Жанна, как видно, увидевшая в окно то, что я никуда не уехал, а вместо этого с каким-то неизвестным мужиком разговариваю. Я не афишировал тот факт, что собрался на свидание, но она у меня не дура, сама все поняла, потому даже до дверей меня провожать не стала. Впрочем, то уже хорошо, что за мной не увязалась, с нее станется. Но тут, как видно, не удержалась.