Жанна. Нас выручила Жанна. Ее нереально взбесило поведение бывшей неприятельницы, оттуда, надо понимать, и взялись силы, которых моей спутнице достало на то, чтобы придержать свою давнюю врагиню в считанных метрах от заветной двери, ведущей к свободе.
— Отцепись, дрянь! — визжала Камышова, пытаясь сбросить с себя обвившую ее руками и ногами Жанну — Исчезни, шлюха!
— Сама ты шлюха! — орала моя помощница, частично сменившая привычный светло-голубоватый цвет на неприятно-багровый. Особенно мне не понравилось некое пятно, пульсирующее там, где у человека находится грудная клетка — Вернее — козлина ты, Гнус! И импотент!
Как видно, последнее высказывание окончательно разозлило беглеца с кладбища, тем самым придав ему новые силы, которых достало на то, чтобы Жанна снова с визгом впечаталась в стену.
Но время он потерял, и это было главное. Не хватило ему тех самых недавно упомянутых мной секунд для того, чтобы распахнуть дверь и исчезнуть в синих московских сумерках.
— Куда!? — рявкнул Николай, ловко и безжалостно скручивая стройную девичью фигуру — Стоять, зараза!
— Да щас! — взвизгнула Дарья и дернулась было, но в тот же миг на запястьях рук, завернутых за спину, щелкнули кольца наручников — Ай! Жжется!
— Конечно жжется — устало выдохнул оперативник — Еще бы. Это тебе не штатные браслеты, на них гравировка непростая нанесена. Так что если не желаешь, чтобы дальше больно было, то давай, вылезай из гражданки Камышовой.
Модель ехидно захихикала и показала Нифонтову язык, дескать — ага, как же, сейчас. Умный этот Антуан, ничего не скажешь.
— А ты мне их раньше не показывал — заинтересовался я наручниками — Любопытная какая штука.
— Самое время для минутки самообразования — коротко глянул на меня Николай — Тут у нас вон, строптивый Антошка выбираться наружу не желает. Ты бы лучше взял, да его поторопил. И так мы наследили будь здоров как, если дело до руководства дойдет, Георгиевич отписываться замучается.
— Я уже пробовал. Не вышло.
— В смысле? — уточнил оперативник.
— В коромысле — не выдержал я — Не получилось у меня его из тела вышибить.
— Не получилось — злорадно подтвердила Дарья — И не получится. Это теперь мое тело, ясно? Мое. Захотел — пришел в него. Захотел — ушел.
— Знаешь, Саша, я иногда думаю — вот до какой степени может дойти идиотизм отдельных представителей рода человеческого? — устало осведомился у меня Николай — Казалось бы уже все повидал, все оттенки безумств людских. Но нет, все время что-то новенькое подворачивается, то, чего еще не встречал.
— Похоже, что мы пришли к одному и тому же выводу — я прислонился плечом к стене — И утешительным его назвать трудно. Хрен мы просто так теперь до этой сволочи доберемся.