Линда медленно отъехала от дома, скрип гравия под колесами ее машины казался пронзительно-громким и почему-то зловещим. Она постоянно поглядывала в зеркало заднего вида и даже пару раз остановилась и оглянулась в надежде, что Гарри стоит на крыльце или бежит по подъездной дорожке и машет ей, мол, возвращайся, не уезжай. Боженька, миленький, ей так не хочется уезжать. Она решила уехать, если так будет нужно, но она была абсолютно уверена, что он не даст ей уйти, что он все объяснит, и уймет ее страхи, и попросит ее остаться. Она остановилась на выезде на дорогу. Дорога была совершенно пустой. Пустой и тихой. Линда напрягла слух, не раздастся ли за спиной звук торопливых шагов, все громче и громче, все ближе и ближе – но нет. Тишина. Только шум приближающейся машины. И вот он уже затихает вдали. Шагов не слышно. Все тихо. Лида заплакала. Она действительно уезжает. И никто ее не остановит, не помешает ей выехать на дорогу и укатить прочь. О Господи, ей так не хочется уезжать. Она вслепую нашарила в сумке носовой платок и тут же его отшвырнула, вздрогнула, застонала и провела по лицу руками, чтобы вытереть слезы. Она уезжает уже не на несколько дней. У нее было стойкое ощущение, что она уезжает навсегда. Больше она никогда не увидит Гарри, никогда не увидит свой дом. Если уехать сейчас, это будет похоже на смерть. Внутри у нее поселилась пугающая и бездонная пустота, стремительно наполнявшаяся слезами. Ей казалось, что ее кости медленно растворяются в этих слезах, и было никак невозможно сдвинуться с места, переключить передачу…
убрать ногу с педали тормоза…
поставить
ногу на педаль газа…
педаль…
покрепче и вывернуть руль…
на дорогу…
на дорогу, которая уведет
ее прочь…
от ее жизни…
О Господи… Боже
на небесах…
а за спиною по-прежнему тихо…
никто
не бежит за ней вслед…
просит ее остаться…
вернись…
Машина медленно выехала на дорогу, и подъездная дорожка к дому, и сам дом почти тотчас скрылись из виду. Осталась только дорога, которая скоро сольется с шоссе. Солнце стремительно уходило за горизонт, тени сгущались и вытягивались по дороге все дальше.
На самом деле нет никакой разницы между древней историей и текущими событиями. Есть лишь вариации; тема всегда одна. Внутреннее напряжение Гарри было так велико и накапливалось так быстро после каждого сброса давления, что его ночные визиты в ад стали случаться все чаще и чаще. Иногда он оставался в городе на ночь, но в большинстве случаев дожидался, когда жалкое пьяное тело, лежащее рядом, вырубится окончательно, запихивал в горлышко пустой бутылки бумажку в двадцать долларов и ехал домой на последней электричке.