Вместе с новым пониманием пришло удовольствие от того, что у него вновь появилась возможность затеять игру. По крайней мере, на первое время. Когда-нибудь предполагаемое убийство станет реальностью, а пока что его возбуждала сама перспектива. Собственно, тем его и привлекали эти переживания. Откладывать исполнение задуманного можно было практически бесконечно, что само по себе добавляло восторга. Предвосхищать, предвкушать, ласкать и нежить свое ожидание. Да, именно так он и сделает. Будет мучить себя соблазном как можно дольше. Когда-нибудь все свершится, но сейчас пусть оно его манит. Он сам создаст себе саспенс. И сам себя сдержит!
Прошло много недель прежде, чем Линда заметила перемены в Гарри. Забота о двух детях отнимала почти все ее время и силы. Гарри настаивал, чтобы она наняла няню, но она продолжала твердить, что она – мать своим детям и будет заботиться о них сама.
Линда не могла бы сказать, что именно переменилась, но сама перемена ей нравилась. Гарри стал тише, спокойнее, меньше шутил и ребячился, но ей это нравилось. Она полюбила тишину. Когда у тебя двое детей, начинаешь ценить тишину и покой.
Однако со временем она начала понимать, что Гарри не столько спокоен, сколько замкнут в себе. Он по-прежнему улыбался и разговаривал с ней, но что-то в нем изменилось. Она не могла сформулировать для себя, что именно ее беспокоит, и все же ее беспокойство росло с каждым днем. Вроде бы не было никаких очевидных причин для тревог, но ей почему-то казалось, что что-то не так. Она ощущала какую-то смутную угрозу, и ей это очень не нравилось.
Она не могла обсудить это с Гарри или с кем-то еще, потому что не знала, что именно обсуждать. Не было никаких оснований в чем-то его обвинять. Он ее не обижал, он ею не пренебрегал. С его стороны не было никакого холодного безразличия – и в то же время он не тянулся к ней так, как раньше. Меньше ее обнимал, реже к ней прикасался. Или ей просто так кажется? Когда постоянно встаешь по ночам, чтобы покормить малышку, а потом целый день крутишься с двумя детьми, иногда так устаешь, что уже и не знаешь, то ли и вправду есть поводы для размышлений, то ли у тебя разыгралось воображение и ты себе напридумывала бог знает что на пустом месте.
Да, скорее всего, так и было. Это просто ее воспаленное воображение. Что у них может быть плохо? У них все хорошо. В конце концов, что такого уж странного в том, что люди с годами становятся сдержаннее и спокойнее? Особенно когда у тебя двое детей и дни проходят в заботах и хлопотах. Размышляя об этом, Линда посмеивалась про себя и шутливо ругала себя за то, что так погрязла в быту и своих материнских обязанностях, и совершенно забыла, что Гарри – очень занятый человек, на которого возложена большая ответственность, и когда он приходит с работы домой, ему прежде всего хочется тишины и покоя. Она снова хихикнула про себя: Все-таки мы женаты уже восемь лет, и с годами мы оба не молодеем.