По подсчетам Ирмы, времени у них было в избытке. Обычно муж возвращался с рыбалки часов в пять-шесть утра, но никогда раньше двух, а в два он вернулся всего однажды. Гарри, все еще заряженный энергией радости, швырнул одежду на стул, в прямом смысле нырнул в постель с глухим стуком и бодрым визгом – и рванулся к Ирме, стоявшей рядом с кроватью, еще в трусах, и пытавшейся расстегнуть лифчик. Он обхватил ее за талию, поцеловал в поясницу и горячо дунул в ложбинку между ее круглыми ягодицами. Ирма вскрикнула, вздохнула, застонала и шумно втянула в себя воздух – все это одновременно, – пошатнулась, и Гарри рывком повалил ее на постель. Она обняла его, и он стал целовать ее шею и грудь, запустил пальцы под резинку ее трусов и пробрался сквозь мягкие заросли к земле обетованной. Ирма стонала, судорожно хватаясь за волосы Гарри, за его руки, и плечи, и спину, за подушку и простынь, за все, до чего могла дотянуться, хлюпала и вся извивалась от такого внезапного внимания.
Гарри вдруг вспомнил эту как ее там, кто сидит на скамеечке в парке и ждет его – да, точно, Мэри, – и захихикал, спрятав лицо между Ирминых сисек. Ирма легонько дернула Гарри за волосы. Большое спасибо. Знаешь, мне нужно как следует посмеяться. Он посмотрел на нее и рассмеялся по-настоящему, и у него на лице было столько радости, что Ирма тоже расхохоталась, в жизни не слышала ничего смешнее, она сотрясалась от смеха, катаясь головой по подушке, по-прежнему не выпуская из цепкой руки длинные волосы Гарри, а он запустил руку в ее короткие волосы. Да, наверное, я тоже, он покачал головой, из глаз брызнули слезы, и они с Ирмой еще долго смеялись, вцепившись друг другу в волосы, а затем Гарри перестал трясти головой, сделал глубокий вдох и приник ртом к голой сиське. Это остановило не только его собственный смех, но и Ирмин смех тоже, причем весьма эффективно.
Гарри периодически думал о Мэри, и эти мысли – о ее отношениях с мужем, о явной холодности, существующей между ними, и о том, что она ждет его на скамеечке в парке, и он это знает – почему-то ужасно его возбуждали и помогли сохранить возбуждение надолго. Когда он наконец собрался уходить, ближе к трем часам ночи, Ирма была совершенно без сил. Она лежала на развороченной постели, наблюдала, как одевается Гарри, и бормотала, Боже, ты знаешь, что делать с женщиной. Тебе надо бы пообщаться с моим благоверным, дать ему пару подсказок.
Да я с удовольствием, он рассмеялся, оправляя одежду. Может быть, загляну к вам на неделе. Можем сыграть в «Монополию». Ирма слабо рассмеялась и легонько погладила себя по животу. Гарри помахал ей на прощание, и в ответ она чуть шевельнула рукой.