— Роман? Черт побери!
Мунро Сент-Клер улыбнулся, но в глазах его по-прежнему сквозила сдержанность.
Солнце опустилось за горизонт. Длинные тени легли на лужайку. Стоя у окна, Сент-Клер смотрел на университетский двор. Царившая в Парк-Форесте умиротворенность казалась неуместной в этом бурлящем мире.
Он собирался покинуть Парк-Форест. Его работа была кончена. Конечно, вся эта история могла бы завершиться успешнее, но на сегодняшний день и такой результат он считал вполне удовлетворительным. По крайней мере, в пределах теперешних своих возможностей.
Мунро Сент-Клер посмотрел на часы. С тех пор как пораженный Ченселор покинул его кабинет, прошло около часа. Старый дипломат подошел к столу, сел, снял телефонную трубку. Набрал код зоны — 202, потом еще семь цифр. Послышались два щелчка, затем напоминающий жалобный вой гудок. Любой непосвященный принял бы эти звуки за неисправность на линии. Однако Сент-Клер набрал следующие пять цифр. Снова послышался щелчок — связь сработала.
— «Инвер Брасс». Идет запись, — ответил голос с мягким бостонским акцентом, но ритм речи выдавал европейское происхождение говорящего.
— Говорит Браво. Соедините меня с Генезисом.
— Генезис в Англии, там уже глубокая ночь.
— Это не имеет значения. С ним можно связаться? Там, где он сейчас находится, есть спецсвязь?
— Да, если он еще в посольстве. Но возможно, он в Дорчестере. Тогда никаких гарантий против подслушивания.
— Дайте, пожалуйста, посольство.
На короткое время трубка замолчала: диспетчер подключался к линии посольства. Через три минуты раздался низкий голос, встревоженный и почтительный. Слышимость была такой, будто говоривший находился на соседней улице, а не за четыре тысячи миль от Парк-Фореста.
— Генезис слушает. Я уже собирался уходить. Что случилось?
— Все в порядке.
— Слава Богу!
— Защита провалилась. Я разъяснил членам ученого совета, разумеется конфиденциально, что диссертация — типичная радикальная чушь, что, одобрив ее, они станут посмешищем в университетских кругах. Они оказались весьма чувствительными к такого рода аргументам. Впрочем, чего можно ждать от посредственностей?
— Рад это слышать. — В Лондоне сделали паузу. — А как реагировал сам диссертант?
— Он убежден в своей правоте, а потому находится в смятенных чувствах. Впрочем, сдаваться он не намерен.
— Даже теперь?
— Да, но это уже не опасно. Идея написать роман явно запала ему в душу. Если понадобится, я помогу ему, сведу с нужными людьми. Однако, скорее всего, это не потребуется. У него богатое воображение, и, что еще важнее, он по-настоящему потрясен тем, что узнал, работая над диссертацией.