— Что же такое он мог сделать?
— Это, видимо, связано с вашей матерью.
— Не может быть.
— Разве? Я видел этот пеньюар в тот вечер, когда был здесь. Пеньюар был на вашей матери. Она упала, а пол вокруг нее был усыпан осколками стекла.
— Она всегда что-то разбивала. Часто намеренно портила вещи. Пеньюар — это последняя жестокая шутка. Мне кажется, таким способом они хотели напомнить, что отец импотент. Это ни для кого не было тайной.
— А где находилась ваша мать во время войны в Корее?
— В Токио. Я тоже жила там.
— Это было в пятидесятом или в пятьдесят первом?
— Примерно в это время. Я была тогда совсем ребенком.
— Вам было около шести?
— Да.
Питер отхлебнул виски.
— Ваш отец рассказывал про какой-то несчастный случай. Не помните, что произошло?
— Помню. Мать утонула, утонула самым настоящим образом. Ее вернули к жизни с помощью электрошока, но легкие не работали слишком долго, и мозг не выдержал.
— Как же это случилось?
— У пляжа Фунабаси она попала в подводное течение, и ее вынесло далеко в море. Спасатели подоспели с опозданием.
Они немного помолчали. Ченселор допил виски, поднялся с дивана и поправил кочергой поленья в камине.
— Может, приготовить что-нибудь поесть? Потом мы…
— Я туда больше не пойду! — прервала его Элисон, устремив взгляд на огонь в камине. Затем она посмотрела на Питера: — Простите, на вас-то я не должна была кричать.
— Но, кроме меня, здесь никого нет, — ответил он, — и если вам хочется кричать…
— Знаю, — снова прервала его Элисон. — Это не запрещается.
— Мне так кажется.
— Ваше терпение, наверное, беспредельно? — Она задала этот вопрос мягко, с легким юмором.
Он опять почувствовал ее душевную теплоту и незащищенность.
— Не думаю, чтобы я был особенно терпелив. Во всяком случае, мне этого не говорили.
— Я могу проверить правильность моей гипотезы. — Элисон встала с дивана, подошла к Питеру и положила руки ему на плечи. Потом она нежно погладила его по щеке, коснулась его глаз и губ: — Я не писатель, я рисую картины, и они заменяют мне слова. Но сейчас я не могу изобразить то, о чем думаю, то, что чувствую, поэтому прошу вас быть ко мне снисходительным. Согласны? — Она прижалась к нему, все еще касаясь пальцами его губ, а затем убрала их и горячо его поцеловала.
Он почувствовал, как напряглось ее тело, когда она теснее прижалась к нему. Ее нежность Питер объяснял нервным переутомлением и внезапно нахлынувшим чувством одиночества. Она отчаянно хотела любви, ведь у нее отобрали именно любовь. И что-то должно было заменить ей любовь, хотя бы ненадолго, хотя бы на мгновение.