— Мне бы хотелось задать ему вопрос, однако сначала я задам его всем вам. В доме в Роквилле были установлены микрофоны. Вы говорили о звуках, которые свидетельствовали о вторжении каких-то людей в дом, о том, что они вели обыск в кабинете Макэндрю, однако при этом никто из них не произнес ни слова. Снаружи была установлена кинокамера, но и она ничего не зарегистрировала, так как налетчики оказались вне ее поля зрения. Получается, будто они знали об установке аппаратуры.
— К чему вы клоните? — резко спросил Монтелан. — Я не уверен, что мне нравится ваш намек.
Баннер взглянул на Париса. «Безошибочный шаг, — подумал Сент-Клер. — Граница проведена. Граница между львами. Между молодыми, которые восстают против стариков и друг против друга. И каждый из них рычит, отстаивая свое право быть вожаком».
— Мне это кажется странным. Досье было похищено таким образом и в такое время, что, по-видимому, смерть Гувера для похитителей не была неожиданностью. Месяцы интенсивного расследования ничего не дали. Один из лучших специалистов разведки докладывает, что ничего не обнаружил. У Браво рождается идея использовать для этой цели писателя Ченселора. Специалист разведки приводит план в исполнение. Писатель получает информацию и приступает к работе. Те, кто завладел досье Гувера, встревожены и принимают меры против Ченселора, причем действуют так нагло, что кажется, вот-вот обнаружат себя. Но на кинопленке мы никого не видим, а на магнитофонной ленте ничего не слышим…
— Вы хотите сказать… — подавшись вперед, начал Монтелан.
— Я хочу сказать, — перебил его Баннер, — что, хотя наш специалист славится своей методичностью и обстоятельностью, вчера эти качества ему явно изменили.
— Это уж слишком! — взорвался Кристофер. Вся его худощавая фигура сжалась, костлявые руки задрожали. — Вы имеете представление о том, кто такой Варак? Что он видел в жизни? Что движет им?
— Мне известно, что его переполняет ненависть, — мягко ответил Баннер. — И это пугает меня.
За столом воцарилось молчание. Правда, высказанная Фредериком Уэллсом, произвела должный эффект. А что, если Стефан Варак руководствовался иными категориями, нежели они? Что, если им руководила ненависть, о которой никто из присутствующих не знал?
Сент-Клер вспомнил слова Варака: «…я найду наци в любом обличье, в какие бы одежды он ни рядился, и буду преследовать его. И если вы думаете, что существует разница между порядками Третьего рейха и тем, что пытаются насадить с помощью этих досье, то здорово ошибаетесь». А после того как наци найден и уничтожен, самый лучший способ взять под контроль его приспешников — овладеть досье.