Ченселор посмотрел на нее с тревогой. Потом поставил бокал с виски и, подойдя к ней, опустился на колени и погладил ее рукой по лицу:
— Что мне сказать? «Спасибо, мисс Макэндрю. Это была неплохая интерлюдия»? Но я этого не скажу. Мне и в голову не придет такое. Думаю, тебе тоже…
Она остановила свой взгляд на Питере. Из глаз ее вот-вот готовы были брызнуть слезы.
— Ты многого обо мне не знаешь.
Питер улыбнулся:
— Чего я не знаю? Ты что, дочь полка? Или батальонная проститутка? Ты, конечно, не девственница, но и не шлюха. Не тот характер, слишком независимый.
— А ты слишком спешишь с выводами.
— Ну и пусть. Впрочем, хорошо, что ты так думаешь. Как раз решительности мне долгое время не хватало. Пока я не встретил тебя.
— Ты не успел поправиться после тяжелой болезни, а тут я со своими хлопотами…
— Благодарю вас, мадам Фрейд. Но вы вскоре убедитесь, что я поправился и обрел решительность. Испытайте меня. Я понимаю, брак нынче не в моде, он все больше становится атрибутом буржуазии. — Питер подвинулся поближе к Элисон: — Но все, о чем я говорил раньше, остается в силе. Мне нужны обязательства. Я верю в брак и хочу прожить с тобой до конца дней своих.
Ее глаза наполнились слезами. Она покачала головой и взяла в руки его лицо:
— О, Питер, где ты был столько лет?
— В другой жизни.
— И я. Как это говорится в той глупой поэме? «Приди ко мне и будь моим любимым…»
— Это Марлоу. И не так уж глупо.
— Я приду к тебе, Питер, и буду твоей любимой. Так долго, пока это будет иметь смысл. Но замуж за тебя я не пойду.
Он отодвинулся от нее, снова встревожившись:
— Мне нужно больше.
— Больше я дать не могу, прости.
— Это неправда, я чувствую, что неправда. Ты нужна мне так же, как… — Он вдруг замолчал.
— Как кто? Как Кэти?
— Да, о ней я забыть не могу.
— А я и не требую, чтобы ты ее забывал. Может, наши отношения будут не менее возвышенными, но брак… невозможен.
— Почему?
Слезы потекли по щекам Элисон.
— Потому что брак означает… Мне нельзя иметь детей, Питер.
Ченселор понял, что Элисон намекала на что-то. Но на что?
— Ты забегаешь вперед. Я и не думал насчет… — И вдруг ему все стало ясно. — Ты имеешь в виду свою мать? Вернее, ее болезнь?
Элисон закрыла глаза, слезы текли по ее лицу ручьем.
— Дорогой мой, попытайся понять…
Питер заставил ее открыть глаза и взглянуть на него:
— Послушай меня. Кое-что я еще понимаю. Ты никогда не верила тому, что говорил тебе отец. Будто мать заболела потому, что чуть было не утонула. Почему ты ему не верила?
— И сейчас не верю… Это страшная, страшная история.
— Почему ты не веришь? Почему думаешь, что отец лгал тебе?