— Я слишком хорошо знала его, каждый звук его голоса, каждый жест. Он рассказывал мне эту историю раз пятьдесят и всегда требовал, чтобы я внимательно слушала его, будто от этого зависело, буду ли я любить мать так же, как он любил ее когда-то. Но всегда в его рассказе чувствовалась какая-то фальшь, какой-то пробел. Наконец я поняла. Она была обыкновенной сумасшедшей, заболела естественным путем. Понимаешь, естественным! А он не хотел, чтобы я знала об этом. Теперь тебе ясно?
Он взял ее руку в свою:
— Но он мог и скрыть от тебя кое-что.
— Что?..
Зазвонил телефон. Питер взглянул на часы. Было половина четвертого утра. «Кому это, черт побери, вздумалось звонить в такое время? Неужели О’Брайену?» — подумал Ченселор и поднял трубку.
— Вы думаете, что таким способом остановили меня? Глубоко ошибаетесь… — Голос говорившего был скрипучим, дыхание тяжелым.
— Бромли?
— Вы — зверь, грязный подонок! — Теперь по голосу чувствовалось, что говорил пожилой человек.
— Бромли, это вы? Что я вам сделал? Мы ведь никогда не встречались с вами.
— В этом не было необходимости. Не обязательно лично знать человека, чтобы погубить его. Или ее, а лучше ее и ее детей.
Он почему-то употреблял те же слова, что и Филлис Максвелл. А может, Бромли и имел в виду Филлис? Он о ней говорил? Но этого быть не могло. Да и детей у Филлис не было.
— Клянусь вам, я не понимаю, о чем вы говорите. Кто-то обманул вас. Они и другим лгали…
— Им не надо было лгать. Они прочли мне это. Вы откопали стенограмму суда, между прочим, секретную стенограмму и заключение психиатра и использовали это в своих гнусных целях. Использовали наши имена, наши адреса, ее адрес…
— Все это ложь. Я не пользовался никакими стенограммами, никакими заключениями психиатра. Ничего подобного нет в моей рукописи, и я не имею ни малейшего представления о том, что все это значит.
— Лживый подонок! — Злоба переполняла старика, и он подыскивал слова погрубее. — Вы считаете меня дураком? Думаете, они не представили мне доказательств? — Старик окончательно вышел из себя: — Мне дали номер телефона, и я позвонил по нему. Это была типография Бедфорда. Я разговаривал с хозяином. Он прочел мне то, что вы написали, то, что он набирал неделю назад.
Питер был поражен. Действительно, его издатель пользовался типографией Бедфорда.
— Это неправда. У Бедфорда нет моей рукописи. Она еще не закончена.
На какое-то мгновение воцарилось молчание, и Ченселор начал было надеяться, что, может, ему удастся переубедить старика, но в следующую минуту понял, что это не так.
— Зачем вы лжете? Дата издания — апрель. Вы всегда публикуетесь в апреле.