Мередит видит устремленные на него холодные взгляды. В них нет сочувствия.
— Значит, вы сами не лучше, чем он, — говорит Алекс, понимая, что, если ему удастся вырваться из этого дома, его опять начнут преследовать».
Ченселор выронил из рук карандаш — он вдруг почувствовал, что в дверях стоит Элисон. Она была в голубом банном халате и смотрела на него с улыбкой. В ее взгляде сквозила теплота, и он был благодарен ей за это.
— Я ведь стою здесь уже несколько минут, а ты и не замечаешь меня.
— Прости, пожалуйста.
— Ничего, но мне показалось, что ты где-то далеко-далеко.
— В Маклине, штат Вирджиния.
— Ну, это не так уж далеко.
Питер встал с дивана и обнял Элисон:
— Ты прекрасна, и я люблю тебя. Иди ко мне.
— Я же только что встала. Давай лучше выпьем кофе, это взбодрит меня.
— Зачем?
— Тогда я смогу насладиться тобой. Неужели это так безнравственно? — Она поцеловала его.
— Кофе остыл, — сказал он. — Я закажу еще.
— Нет, не надо.
— Мне все равно нужно кое-что отправить.
— Что именно?
— То, что я написал в последние два-три дня. Это необходимо отправить на перепечатку.
— Сейчас?
Питер кивнул:
— Потом нужно будет считать перепечатанное, снять ксерокопию и отправить с посыльным Тони. Но это все потом, а сейчас от рукописи лучше избавиться. У меня в портфеле, кажется, были большие конверты. — Ченселор двинулся через комнату к телефону, помня при этом инструкции О’Брайена. — Оператор? Это Питерс из пятьсот одиннадцатого. Пусть пришлют кого-нибудь из сервиса. Кроме того, мне нужно кое-что отправить заказной почтой. Можно это устроить?
— Конечно, мистер Питерс. — В голосе оператора послышалась усмешка…
Совершенно нагие, они держали друг друга в объятиях, согретые обоюдной страстью. Свет послеполуденного солнца отражался от невидимых окон. С улицы доносились звуки рождественской песни. И Питер вдруг осознал, что день уже прошел.
Зазвонил телефон. Он взял трубку.
— Мистер Питерс? — поинтересовался оператор. Питер узнал его по голосу.
— Да.
— Мистер Питерс, я знаю, что этого не следовало делать, понимаю, что вы хотите остаться инкогнито, и не совершил бы ничего, что противоречило бы вашему желанию…
— В чем же дело? — прервал излияния оператора Питер, чувствуя, как учащенно забилось его сердце.
— Звонит человек. Уверяет, что дело срочное, что ему необходимо поговорить с вами. Кажется, он болен.
— Кто он?
— Он сказал, что его зовут Лонгворт, Алан Лонгворт.
Боль в висках заставила Питера зажмуриться.