— Монтелан может проигнорировать.
Брови у посла от изумления поползли вверх.
— Он же не знает, по какому поводу я звоню, и обязательно подойдет к телефону. Но что произойдет дальше? Страх быть разоблаченным заставит его как-то отреагировать на мой звонок. Разумеется, недостаточно просто разоблачить его, не так ли? — Наступила пауза, которую Ченселор не решился прервать. — Его необходимо убить. Он будет последним, кого убьют по приговору «Инвер Брасс». В какую трагедию все это обернулось! — Сент-Клер снял трубку, и вдруг его лицо из пепельного стало смертельно бледным. — Не работает.
— Не может быть!
— Только что все было в порядке.
Внезапно комната наполнилась оглушительным трезвоном. Выхватив из кармана пистолет, Питер бросился к проходу. Раздался выстрел, и выходящее на веранду окно разлетелось вдребезги. Острая боль обожгла руку и плечо Питера, показалась кровь, и он выронил оружие.
В коридоре было слышно, как по наружной двери чем-то бьют. Наконец она распахнулась, ударившись о стену, и в комнату с кошачьей ловкостью проникли два стройных негра в плотно облегающих брюках и темных рубашках и направили пистолеты на Ченселора.
Вслед за ними из темноты прихожей в полумрак гостиной шагнула какая-то громадная фигура. Это был Дэниел Сазерленд. Он стоял неподвижно, с презрением глядя на Питера, потом вытянул вперед огромную руку и разжал кулак — на ладони лежала капсула. Сазерленд снова сжал кулак и повернул его ладонью вниз — сквозь пальцы закапала красная жидкость.
— Театр, господин Ченселор. Искусство обмана.
Нападавшие, безусловно, были профессионалами. Они вначале окружили дом, потом, действуя быстро и решительно, проникли в гостиную. Они схватили Сент-Клера, а Питера оттащили в сторону и куском материи туго перевязали его раненое плечо. Один из нападавших отправился к воротам, чтобы дать объяснения местной полиции, прибывшей на сигнал тревоги.
Сделав знак головой, Дэниел Сазерленд повернулся и исчез в темном коридоре. И вдруг произошло нечто невероятное: человек, державший Браво, отошел на шаг в сторону, и комната сразу наполнилась грохотом выстрелов. Пули буквально изрешетили тело Сент-Клера, отбросив его к стене. С широко открытыми от удивления, уже ничего не видящими глазами он тяжело повалился на пол.
— О Господи!.. — услышал Питер произнесенные кем-то со страхом слова. Он уже не отдавал себе отчета в том, что это его собственный голос, и не ощущал ничего, кроме только что пережитого ужаса.
Вернулся Сазерленд. Его глаза были печальны, несмотря на гордую осанку, чувствовалось, что он подавлен.