Достав из кармана ключ, Сент-Клер указал на дверь. Войти в дом надо было очень проворно. Как объяснил дипломат, поворот ключа отключал сигнальную систему всего на десять секунд. Если после этого дверь не закрывалась, срабатывал сигнал тревоги.
Они прошли в гостиную. Включив свет, Сент-Клер подошел к телефону, взял было трубку, но тут же положил ее на место.
— Лучший способ защиты — нападение. Уэллс или Монтелан? Кто-то из них или оба?
— Мне кажется, Уэллс.
— Почему вам так кажется? Что он вам говорил?
— Что он нужен стране.
— Ну что же, он прав. Высокомерие отнюдь не умаляет его блестящих способностей.
— Уэллс в панике из-за досье. Думает, что и на него оно заведено.
— Так оно и есть.
— Не понимаю.
— Уэллс — фамилия его матери, которую он получил вскоре после развода родителей. Досье объясняет, как все это произошло. При рождении ему дали фамилию Рейслер. Среди пропавших досье — от М до Z — имеются сведения и о Рейслере. Вам что-нибудь говорит это имя?
— Да, припоминаю, — ответил Питер. В его памяти всплыл образ надменного, порочного человека по имени Фредерик Рейслер. — Он был одним из лидеров германо-американского бунда,[10] — продолжал Ченселор. — Я наделил его чертами одного из персонажей романа «Рейхстаг!». Рейслер был биржевым маклером.
— Да, его считали гением Уолл-стрит. Он переправил Гитлеру в Германию миллионы долларов. Уэллс всю жизнь стремился смыть с себя это постыдное пятно и бескорыстно служил своей стране. Он панически боится, что досье раскроет позорящее его прошлое.
— Да, наверное, это он. Страх перед прошлым…
— Может быть, но я сомневаюсь. Или только его коварство не укладывается в рамки наших представлений… Зачем ему бояться разоблачения, если досье в его руках? А что сказал вам идальго?
— Кто?
— Монтелан, он же Парис. Как личность он намного приятнее, чем Баннер, хотя еще более высокомерен. Потомственный кастильский аристократ, которого фалангисты Франко лишили и богатства и влияния. Карлос ненавидит и презирает любые формы насилия.
— Как вы сказали? — прервал дипломата Ченселор. — Что он презирает?
— Сторонников насилия. Фашизм, в чем бы он ни проявлялся.
— Нет, вы выразились иначе. Вы употребили слово «насилие». «Формы насилия» — вот ваше выражение.
— Да, я так сказал.
Питер вспомнил, как о чем-то подобном говорил Рамирес. Нет ли здесь связи? Рамирес и Монтелан. Оба преисполнены ненавистью и презрением.
— Это Монтелан. Сейчас нет времени объяснять, почему я в этом уверен. Вы можете с ним связаться?
— Конечно. С каждым членом «Инвер Брасс» можно установить контакт в течение нескольких минут. Имеется закодированная телефонная связь. Никто из нас не имеет права игнорировать звонок по этому телефону.