— Куин! — позвал Ченселор.
Ответа не последовало.
«Что ты делаешь, О’Брайен? — мысленно заклинал Питер. — Это же конец!»
И опять тишина.
Он двинулся в сторону автомобиля. В висках бешено пульсировала кровь, и боль отдавалась в горле. К шуму работавшего вхолостую мотора примешивались какие-то ночные звуки. Легкий ветер кружил по асфальту сухие листья. В любую секунду Куин может показаться, и тогда последуют выстрелы. Услышит ли он, Питер, их перед смертью? Он подошел к окошку водителя — в машине никого не было.
— Ченселор, ложись! — раздался из темноты крик.
Внезапно ночь взорвалась ревом мощного мотора. Слева, из-за бензоколонки, вырвались слепящие фары. Машина, набирая скорость, помчалась прямо на серебристый «континенталь». Потом распахнулась дверца водителя, оттуда выбросился человек и покатился прямо по асфальту.
Сильнейший удар! И почти одновременно заскрежетал металл, зазвенело разбитое стекло, раздались крики людей. Последовали выстрелы. Питер понял, что смерть неизбежна. Он закрыл глаза и, прижавшись к твердой поверхности дороги, ждал, когда же на него обрушится страшная боль и наступит вечный мрак.
Стрельба продолжалась. Ченселор повернулся — стрелял О’Брайен. В воздухе стояли дым и пыль.
Питер приподнял голову. Прямо перед собой он увидел Куина, который мчался к своей машине. Вот он почти добежал до Ченселора, припал к земле и поднял пистолет.
— Сюда! — рявкнул он Питеру.
Тот быстро подполз к машине. Он увидел, как агент, поколебавшись, вскинул голову и тщательно прицелился. Раздался взрыв — у «континенталя» взлетел на воздух бак с горючим. Питер бросился на землю рядом с Куином.
Из машины вывалился один из людей Сазерленда и открыл огонь по О’Брайену. На фоне бушующего пламени агент отчетливо видел разведчика в горящей одежде. Он снова прицелился. Раздался крик — и разведчик рухнул на землю рядом с пылавшей машиной.
— Куин, — крикнул Питер, — как тебе это удалось?
— Ты мне позвонил — и я все понял! — на ходу выкрикнул агент. — Произнося код, ты употребил слово «сенатор», а мы с тобой как-то говорили, что сенатор, может быть, наша последняя надежда. Мне стало ясно, что наступил решающий момент. Ты приказал мне приехать одному. Это означало, что ты не один. Вы прикатили в одной машине, а мне потребовалось две. Одна послужила ловушкой.
— Ловушкой?
— Да, это был отвлекающий маневр. Я нанял парня. Он привел сюда свою машину: мне нужен был таран. Это был наш единственный шанс.
О’Брайен бросился вперед.
— В машину! — завопил он. — Надо убираться отсюда как можно скорее!