Кен хихикнул.
– Я с удовольствием помогу тебе учить статистику.
– Не может быть. Это нудно, а ты ничего не любишь, – ухмыльнулась я.
– Ну, я нудный, и я люблю статистику.
– Как же, врунишка. Мне пора.
– Ладно.
– Ладно.
«Ну, вешай трубку. Первым. Нет, ты первым».
– Пока, Брук.
Я прикусила губу, чтобы убрать свою идиотскую улыбку.
– Пока, Кен.
С тем же успехом я могла бы так и оставаться с ним на связи вместо того, чтобы идти на занятия. К концу дня моя тетрадка была вся изрисована каракулями, там было записано от силы три фразы, сверху стояла неверная дата, а снизу огромными объемными буквами было написано «ПЯТНИЦА».
Я обходила бильярдный стол Джейсона, вытаскивая шары изо всех карманов. Мои глаза то и дело метались в сторону входной двери.
«Да прекрати уже, черт возьми».
«А что, если он не придет?»
«Сегодня же пятница! Конечно, придет!»
«Господи, а что, если он придет? Что мне делать? Обнять его?»
«Что? Нет! Ты же знаешь, что Кен это не любит. Он даже Аллену не дает обниматься».
«Но мы типа теперь встречаемся».
«У вас назначено единственное свидание, и то через месяц. Уймись».
Мои уши уловили звук открывающейся двери даже сквозь музыку, телевизор и шум болтовни. Выкатывая шары, я взглянула на вновь пришедшего гостя. Потом испустила глубокий вздох, увидев, что это был всего лишь очередной сотрудник Джейсона в брюках хаки.
Изобразив на лице пластиковую улыбку, я поглядела на Аллена и указала на стол.
– Не хочешь разбить?
– Не-а. Начинай сама. Мне надо быстренько позвонить Эми. – За стеклами очков большие круглые глаза Аллена казались красными и опухшими.
Я пожалела его. Не знаю, что уж у него там происходило, но было видно, что ничего хорошего.
Бильярдный стол Джейсона стоял там, где должна была быть столовая, так что для того, чтобы ударить кием, не проткнув дырку в стене, приходилось долго маневрировать. Шары раскатились, но только один упал в лузу.
– Ты играешь?
Резко обернувшись, я обнаружила в проходе между гостиной и столовой Кена с самодовольной улыбкой на заросшем щетиной лице. Он, должно быть, снова пришел прямо с работы. Рукава серо-голубой рубашки были закатаны до локтей. Шелковый серо-голубой галстук распущен. А мягкие серые брюки сидели на бедрах на несколько сантиметров ниже, чем было принято на работе. Он был не в черном, и это вроде бы не должно было выглядеть так уж круто, но во всем его виде была такая аура «идите к чертям», что это все равно меня заводило.
– Привет, – просияла я.
– Привет, – сказал Кен, с полуулыбкой скрещивая руки на груди.
«Так, значит, никаких объятий»