Я спросила, что происходило в эти пятнадцать минут.
– Ничего, – сказал он. – Совсем ничего. Я продолжал сидеть рядом с Пилотом, он тяжело дышал и смотрел на меня своими большими глазами, а я не чувствовал ничего особенного, я просто ждал, чтобы кто-то пришел и помог мне выпутаться из этой ситуации. Я чувствовал, что она стала фальшивой, хотя сейчас, – сказал он, – я бы отдал буквально что угодно, чтобы оказаться в той комнате в тот момент времени.
Вскоре пришел ветеринар, и всё случилось очень быстро, и он закрыл глаза Пилота и дал мне номер, чтобы утром я вызвал кого-нибудь, кто приедет и заберет его тело, а затем ушел. Так что я опять оказался в той же самой комнате с той же самой собакой, только теперь собака была мертвой. Я начал думать о том, что сказали бы жена и дети, если бы они знали, если бы видели меня сидящим там, и понял тогда, что сделал что-то ужасное, что-то, что они бы никогда не сделали, что-то такое трусливое и противоестественное и теперь такое необратимое, что, казалось, я никогда не смогу этого пережить и ничего уже не будет прежним. И в каком-то смысле просто чтобы скрыть свидетельства того, что я сделал, я решил сразу похоронить его. В темноте я пошел в сарай и взял лопату, а затем выбрал место в саду и начал копать. И всё то время, пока я копал, я не мог понять, делаю ли я нечто мужественное и благородное или же лицемерное, потому что, копая, я представлял, как расскажу об этом людям. Я представлял, что они будут восторгаться моей физической силой и решительностью, но на самом деле эта работа оказалась намного тяжелее, чем я ожидал. Сначала я думал, что не справлюсь. Однако я знал, что никак не могу сдаться. Я так и видел, как это будет выглядеть при дневном свете: я сижу с мертвой собакой и наполовину вырытой ямой в саду. Земля была невероятно твердой, лопата постоянно натыкалась на камни, а яма должна была получиться довольно большой, чтобы Пилот мог в нее поместиться. Пару раз я уже готов был признать поражение. Однако через какое-то время, – сказал он, – я начал чувствовать, что именно это и значит быть мужчиной. Я понял, что испытываю злость и что эта злость придает мне сил, так что разрешил себе злиться всё больше и больше, пока не перестал бояться того, что скажет семья, потому что им не пришлось убивать собаку и рыть яму, чтобы похоронить ее. Одна из фраз, которую моя жена начала повторять, когда мы ругаемся по поводу того, как она хозяйничает, – это «Тебя здесь не было». Я всегда ненавидел эту фразу, но тогда я представил, как сам ее произнесу. Я понял, что жена наверняка была очень зла, когда говорила это, и вдруг обрадовался, что Пилот умер. Я обрадовался, потому что мне стало ясно: без него нам придется признать то, что мы на самом деле чувствуем.