(АЖ) Каким был ваш первый контакт с Соединенными Штатами?
(ДВ) Это был Нью-Йорк в 1958 году. У меня много друзей в Нью-Йорке. Первый раз я поехала туда на пароходе. Прибытие в Нью-Йорк морем – это потрясающее, очень впечатляющее зрелище, навсегда врезающееся в память. Одно это – своего рода подход к искусству модерна! Американское искусство тогда еще не было по-настоящему представлено в галереях – в них выставляли в основном европейское. Мне очень понравились американцы – как они работают, их простая, честная жизнь. Я люблю Америку и езжу туда раза два в год. А раньше ездила по крайней мере пять раз.
(АЖ) Поскольку вы ездили туда регулярно, вы видели, как расцвела Нью-Йоркская школа. У вас не было соблазна привезти кого-то из художников во Францию?
(ДВ) Нет. Для меня это слишком сложно. Я не была настолько умна. Хотя могла бы привезти – кое-какие связи сложились. Марк Ротко, несмотря на свой довольно-таки мрачный характер, меня очень ценил. Он родился в Российской империи, хотя и на севере, – у него были те же, что у меня, корни. Но все уже было дорого, а я не хищница. Я не хотела отнимать у американских арт-дилеров их художников. Это делали другие. И действительно, это была прекрасная эпоха в нью-йоркском искусстве. Сейчас искусство там по большей части ужасное. Просто салонное искусство, хоть оно и прикидывается чем-то еще.
(АЖ) Вы встречались со многими американскими художниками?
(ДВ) Да, с Колдером, Дженкинсом, Джаспером Джонсом, со многими другими. Когда я рассказывала о них во Франции, мне говорили: «Да все они вышли из фовистов!» Вовсе нет! У них своя душа, они работают по-своему.
(АЖ) А когда вы составляли коллекции, речь шла о Майоле?
(ДВ) Не только о нем. Я специализировалась на многих, очень разных вещах. В том числе на работах Сержа Поляков и на современных примитивистах.
(АЖ) У этих американских коллекционеров был художественный вкус?
(ДВ) У большинства тех, с кем я работала, да. Я неспособна продать произведение, которое мне не нравится. Если не нравится, я и не покупаю, и не продаю. Кстати, неспособна я и продавать человеку, который мне не нравится. Как вы знаете, одним из первых клиентов моей галереи на улице Жакоб был американский кинорежиссер Билли Уайлдер. Он купил примитивистов. У него был наметанный глаз. И впоследствии мы с ним виделись каждый раз, когда я приезжала в Калифорнию.
У крупного голливудского продюсера Рея Старка была отличная коллекция Майоля, которую он начал собирать задолго до нашего знакомства. Он нашел меня, и мы сразу почувствовали взаимную симпатию. Рей страстно любил Майоля и полюбил меня. Наша дружба с ним и его женой была очень теплой. Он мне говорил: «Кого из актеров пригласить на ужин с тобой? Кирка Дугласа?» – «Пусть будет Кирк Дуглас». – «А хочешь Грегори Пека?» Я очень ценила Грегори Пека, который тоже любил Майоля, и у него в коллекции была прекрасная скульптура Майоля. Но всем прочим я предпочитала Билли Уайлдера. «Пригласи Билли!»