Следовательно, мы имеем право полагать и публично заявлять, что нашей целью является предоставить русскому народу и правительству более прогрессивную концепцию международных отношений с помощью имеющихся в нашем распоряжении средств, и что мы при этом как правительство не занимаем никакой позиции в отношении к внутреннему положению в России.
В случае войны, очевидно, не возникнет вопросов такого характера. Если между нашей страной и Советским Союзом возникнет состояние войны, наше правительство вольно осуществлять свои основные цели любыми средствами по своему усмотрению и на любых условиях, которые оно может пожелать предъявить русской власти или русским властям в случае успешного осуществления военных операций. Будут ли эти условия включать свержение советской власти — это лишь вопрос целесообразности, который будет обсуждаться ниже.
Посему это вторая из двух основных целей равным образом приемлемая для осуществления как в мирное, так и в военное время. Эту цель, как и первую, соответственно, можно принять за основополагающую, на которой будет строиться наша политика как в мирное, так и в военное время.
Обсуждая интерпретацию этих основных целей в мирное или в военное время, соответственно, мы сталкиваемся с проблемой терминологии. Если мы продолжим говорить о конкретных линиях ориентации нашей политики в военное или в мирное время как о «целях», то мы можем впасть в семантическую путаницу. Поэтому, исключительно ради ясности, мы сделаем произвольное различие. Мы будем говорить о целях исключительно в смысле указанных выше основных целей, являющихся общими как для войны, так и для мира. Когда же мы ссылаемся на наши направляющие цели, приемлемые конкретно для нашей военной или мирной политики, соответственно, мы будем говорить не о «целях», а о «намерениях».
Каковы же тогда намерения национальной политики США в отношении России в мирное время?
Они вытекают логически из рассмотренных выше двух основных целей.
— Сокращение силы и влиятельности России
Давайте сначала рассмотрим сокращение чрезмерной силы и влиятельности России. Мы уже видели, что этот вопрос разделяется на проблему спутниковой зоны и проблему коммунистической деятельности и советской пропаганды в более далёких странах.
Что касается спутниковой зоны, то намерением политики США в мирное время является создание максимально возможного напряжения в структуре отношений, благодаря которым в этой зоне поддерживается советское доминирование, и постепенно, с помощью естественных и законных сил Европы, лишить русских их положения первенства и дать соответствующим правительствам возможность получить независимость действий. Есть много способов, с помощью которых эта цель может быть достигнута и достигается. Наиболее решительным шагом в этом направлении стало предложение о Европейско-российской программе, высказанное в речи госсекретаря Маршалла в Гарварде 5 июня 1947 года. Принуждая русских либо дозволить странам-сателлитам войти в отношения экономического сотрудничества с Западной Европой, что неизбежно укрепило бы связи между Востоком и Западом и ослабило исключительную ориентацию этих стран на Россию, либо остаться вне этой структуры сотрудничества за счёт тяжёлых экономических жертв, мы создали напряжение между Москвой и странами-сателлитами и, несомненно, поставили исключительный авторитет Москвы в столицах стран-сателлитов в неловкое и затруднительное положение. По сути, всё, что помогает сорвать покрывало, под которым Москва скрывает свою силу, всё, что заставит русских обнажить грубые и безобразные контуры их власти над правительствами стран-сателлитов в глазах их народов, усилить недовольство этих народов и их желание свободного сотрудничества с другими нациями.