Для этого потребуются две вещи. Во-первых, будет нужно реальное физическое ограничение мощи такого остаточного режима, с тем чтобы он не мог развязать войну либо угрожать и запугивать другие нации или другие режимы. Если бы военные действия привели к решительному сокращению территории, находящейся под влиянием коммунистов, особенно если бы такое сокращение лишило бы их ключевых факторов в нынешней военно-промышленной структуре Советского Союза, то это физическое ограничение последовало бы автоматически. Если же находящаяся под их контролем территория значительно не уменьшится, того же результата можно будет достичь интенсивным разрушением важных экономических и индустриальных объектов с воздуха. Возможно, потребуются оба этих средства. Но, как бы то ни было, мы можем определённо заключить, что мы не можем считать наши военные действия успешными, если после них сохранился контроль коммунистического режима над долей нынешнего военно-промышленного потенциала, достаточной для того, чтобы на аналогичных условиях вести войну с любым соседствующим государством или с любой соперничающей властью, которая может установиться на традиционной русской территории.
Второе, что нам потребуется, в случае если советская власть целиком сохранится на традиционных русских территориях, — это некие условия, определяющие по крайней мере её военные отношения с нами и с властями окружающих стран. Иными словами, нам может потребоваться определённый вид отношений с подобным режимом.
Можно с уверенностью сказать, что подобные условия будут жёсткими и откровенно унизительными для коммунистического режима. Они могут чем-то напоминать условия Брест-Литовского мирного соглашения 1918 года, которое в этой связи заслуживает внимательного изучения. Тот факт, что немцы подписали это соглашение, не означал, что они действительно признали превосходство советского режима. Они считали, что соглашение сделает советский режим на некоторое время безопасным для них и поставит его перед проблемами выживания. Русские поняли, что в этом и был замысел немцев. Они пошли на соглашение с величайшей нерешительностью и пытались нарушить его при всяком удобном случае. Но превосходство немцев в силе было реальным, а расчёты немцев — реалистичными. Если бы Германия не потерпела поражение на Западе вскоре после заключения Брест-Литовского мира вряд ли советское правительство смогло бы серьёзно препятствовать достижению немцами их целей в отношении России. Именно в таком ключе наше правительство могло бы обходиться с советским режимом в последних стадиях вооружённого конфликта.