И он вспомнил еще один ужин, начинавшийся практически так же…
1973 год. Последний курс. Киев
…Маечка, в синем форменном халате, стояла за прилавком центрального гастронома, отпуская салаты, бифштексы и просто вареные яйца. Без скорлупы. Трясла мелкими кудрями и старалась незаметно себя понюхать под мышками: прилично ли она пахнет? Она часто работала во вторую смену и освобождалась только после 23:00. К этому времени у нее распухали ноги, окончательно уходила свежесть с лица и намертво врастал запах котлет.
Она заученными движениями взвешивала тефтели, из которых вываливался хлеб, и нервно поглядывала то на часы, то в черную магазинную витрину. Когда освобождалась хотя бы одна рука – поправляла каштановые, с ржавчиной, волосы. Сжимала крепко губы, пытаясь придать им цвет. Помада осталась забытой в коридоре на полочке.
Посетителей в это время было мало. Какие-то заблудившиеся просили полкило винегрета. И она захватывала совком кубики вареных овощей, поплывших от соленого огурца. Кто-то спрашивал бифштекс… И вдруг дверь распахнулась, обдав ее уличным проветренным воздухом. К ней быстрой, спортивной походкой наконец-то приближался Георгий. С большой сумкой через плечо с плавательными принадлежностями. Она улыбнулась ему всем лицом и стала похожа на божью коровку. На ее красной, от смущения, коже отчетливо проявились коричневые веснушчатые точки.
– Привет, как тренировка?
Майя услужливым движением уже клала на весы горячий жареный хек, который его дожидался в духовке.
– Да как всегда. А ты как?
– Устала…
Маечка красноречиво вздыхала, потом зевала в тыльную часть ладошки и кивала на часы.
– Через пять минут закрываемся, проводишь к остановке?
Подобные рваные диалоги возникали между ними уже давно. Ей очень хотелось, чтобы они стали с намеком на продолжение, но он придерживал «развитие» таких отношений. И ей ничего не оставалось, как ждать, вглядываться в квадратную, модно украшенную витрину и считать дни: пн., ср., пт.
Каждый раз Георгий поедал глазами рыбу, прижимал к груди батон и мечтал побыстрее оказаться в своей комнате, чтобы включить старую настольную лампу, разложить у окна и поскорее все это съесть.
– Маечка, только побыстрее, у меня завтра лабораторная по хирургии.
Маечка неслась в подсобку, сдирала халат и хватала сумку. От нее пахло разномастной едой и интересом. Они шли бодрой походкой, темп которой задавал он. Ее распухшие пальцы вылезали из босоножек. Она старалась прижаться к локтю, но он внимательно оберегал свои свертки. И запихивал ее в первый же автобус, хотя она намекала, что не спешит и может спокойно доехать на последнем.