А в Киеве он долго не отвечал на ее звонки. А когда, наконец-то, ответил, сухо отрезал:
– Тамара, я занят. У тебя семья. Ничего вернуть нельзя. И не звони мне больше.
Она стойко страдала. Терпела. Но один раз не выдержала и набрала домашний. Трубку взяла жена. На той стороне молчали.
– Говорите, вас не слышно. Але…
Таня не понимала, какое это счастье, что в трубке так тихо. Да и Георгий никогда не тревожил ее своей второй жизнью. Но она все знала. Всегда… С первого дня их счастливой семейной жизни. Но ее любовь была сильнее всех измен…
Остатки зимы. 2010 год. Киев
* * *
Это было вчера: стон.
На полу кое-как плед.
Так назойливо твой телефон.
И ты снова включил свет.
Две руки – электрический ток.
И опять я целую шаг.
Ты ушел. По-другому не мог.
Я ушла от тебя кое-как.
Это было вчера: миг.
За окном спохватилась луна.
Эхом в комнате мой крик.
Ты стоишь у двери. Я одна…
– Привет. Не разбудила?
– Я читал…
– Любимый, я хочу остановиться…
В трубку вошла напряженная пауза. А потом стало слышно, как он думает.
– Не продолжай. Я не могу тебя отпустить…
Да она и не собиралась уходить. Ей просто было его катастрофически мало. И она, по-своему, пыталась об этом сказать. Ей было очень больно быть запасной. Второй. Или третьей… Ей так хотелось быть главной… Единственной…
Села плакать. Сидя не плакалось. Решила походить. Болели ноги. А потом, как безумная, рыдала в душе. С водой ушла боль…
В холодильнике малиновое варенье. Разбавила кипятком. Закуталась, пила, пока на дне чашки не остались бледные отмытые ягоды. Пока не уснула…
А утром целовалась с Солнцем. До звона в ушах. Запрокидывая голову, на одном дыхании. Словно ничего и не было…
…Вечером на постели рассыпались мандарины. Оранжевые мячики. Он лежал на салатно-зеленых простынях и смотрел с любопытством. Мягкий свет ночника… Она в тонком черном кружеве колдовала… В ее руках мандарин распался ровно пополам. Он, в предвкушении, зашевелился. Капли сока упали на ступню. А потом еще и еще… Она втирала яркий сок. Он распахнул глаза. Она взяла плод в рот, и на губах выступил нектар. Кожа впитывала и просила еще. А потом мягкая кожура стала скользить по его ухоженной пятке, поворачиваясь то одной, то другой стороной…
…На полу отдыхали мандарины. На зеленых простынях танцевали Он и Она…
Мартовский снег еще был холодным. Он лежал в тени и надеялся пролежать так долго. С крыш сбрасывали куски льда. Лед плашмя падал, потирая ушибленные бока. Замерзшие глыбы были с грязными лицами. В них застряли новогодние иголки. Было стыдно. И нечем умыться. И некуда спрятаться. Солнце открывало окна только на десять минут. Все рассчитывали, что завтра они откроются на пять минут дольше. Деревья еще стояли в платках и колготках…