Мягкие невесомые птичьи тела приятно щекотали ладонь, зато коготки птах больно впивались в кожу. Алида поморщилась: боль чувствовалась даже сквозь сон.
Одна из синиц клюнула травницу в ладонь. Алида вскрикнула, но не отдёрнула руку.
– Осторожней! Больно ведь.
Но синица не остановилась. Она клюнула снова в то же место, а потом ещё и ещё, и остальные птицы тоже стали терзать мягкую плоть острыми клювами.
Алида проснулась от собственного крика и забила руками, прогоняя обозлившихся птиц.
– Успокойся!
Кто-то сжал её плечи, и Алида только сейчас поняла, что с воплями колотила безвинное одеяло. Она резко повернула голову и в полутьме увидела Ричмольда, который присел на её кровать. Мурмяуз так же безмятежно посапывал у неё в ногах, его-то точно никогда не мучили кошмары.
– Чего ты кричишь? Приснилось что?
Алида поднесла ладони к лицу. В неверном лунном свете она разглядела, что кожа была чистой и целой, без единой царапины. Боли тоже не было. Алида всхлипнула.
– Такая страшная ерунда приснилась… Ох. Прости, что разбудила.
Рич улыбнулся и осторожно погладил её по плечу.
– Ничего. Я испугался, что что-то действительно случилось. Сны – это не страшно. Но если хочешь, я посижу с тобой, пока ты снова не уснёшь.
Алиде до сих пор было не по себе из-за странного кошмара, и она была рада, что Рич сам предложил это.
– Пожалуй, да. Если не сложно.
– Чего уж тут сложного, – по-доброму буркнул Рич.
Алида порадовалась, что в темноте не было заметно, как зарумянились её щёки.
Она опустила голову на подушку и стала тихо рассказывать Ричмольду об этих самых птицах, что каждое утро ждали её в саду бабушкиного дома. Рич внимательно слушал о синицах и щеглах, о зябликах и корольках, о поползнях и чечевицах. Потом и Рич вспомнил какие-то приятные мелочи из прошлой спокойной жизни, и, сами того не замечая, они проболтали обо всякой ерунде до самого утра, а на заре собрались и отправились дальше, попрощавшись с гостеприимными древунами.
* * *
Кемара прислушивалась к голосам за стенкой, но, как назло, в кабаке говорили тихо, и она ничего не могла разобрать. Пальцы бездумно порхали над крохотным платьем, проделывая изящные стежки. На столе лежали только что отшлифованные детали будущих кукол, выкройки для одежды, парики из козьей шерсти и застывающие фарфоровые заготовки. Кемара печально осмотрела результаты своих трудов. Что в них толку? Пустые безделки, даром что хоть как-то занимали её время, отвлекая от тяжёлых дум.
Вольфзунд приказал ей ждать, а сколько – неизвестно. Кемара была уверена, что её талант кукольницы – едва ли не самое ценное, что есть у Владыки. Если бы он позволил ей развивать дар, научил колдовать, то она смогла бы управлять не только простыми людьми, но и колдунами и даже альюдами! Но вместо того, чтобы позволить ей оттачивать мастерство, он приказал ей сидеть в лавке, рассматривать посетителей да слушать вполуха, что творится в кабаке за стенкой.