Я ощущаю себя уязвленной, словно он с размаху ударил меня по лицу.
– Она хотела избавиться от меня.
Харт качает головой:
– Проклятие, Грейси. Ты не слушаешь. Она хотела спасти тебя.
– Спасти меня от…
– От этого Богом забытого места!
– Почему?
– Господи! – Он издает раздраженный вздох, и от этого я чувствую себя глупой. – Элора переживала за тебя и очень любила. – Харт делает глоток виски.
Слова, сказанные прошлой ночью Зейлом, пробиваются сквозь алкогольный дурман и замешательство в моей голове.
Этот город ядовитый. Элора это знала.
В ту ночь на причале, в конце прошлого лета, ситуация вышла из-под контроля. Это была моя последняя ночь в городе, и я хотела, чтобы мы провели ее вместе, только вдвоем. Это была наша традиция. Уже несколько месяцев Элора вела себя странно, но я подумала… если мы проведем вместе один хороший вечер… тогда все наладится. Вечером Элора куда-то пропала, а когда вернулась, то была отчужденной и не расположенной к общению. Поэтому я обвинила ее в эгоизме, а она упрекнула меня в том, что я ее «удушаю».
Вырасти же наконец, Грей! Мы разные люди, отдельные личности! Мы должны проживать каждая свою жизнь! Я скоро уеду отсюда, не жди, что я когда-нибудь вернусь в эту дыру. Даже ради тебя!
Слова Элоры ранили в самое сердце. И эта боль разожгла во мне ярость. Я назвала ее стервой, а затем произнесла то, что ранило ее еще сильнее. Я заявила, что ей никогда не вырваться из этого места, ведь у нее кишка тонка встретиться лицом к лицу с реальным миром, во всяком случае, самостоятельно, без меня. Я смотрела своей лучшей подруге в лицо и говорила, что она умрет здесь, в Ла-Кашетте, и ей не изменить это.
Тогда Элора обозвала меня жалкой лгуньей и ударила кулаком в челюсть. Из-за ее кулака я получила синяк, но именно слова Элоры заставили меня буквально истекать кровью.
В тебе нет ничего особенного, Грей. И нет ничего необычного в нашей дружбе, пройдет несколько лет, и я вообще не вспомню о твоем существовании.
Почти целый год эти слова первое, о чем я думаю, когда открываю глаза утром, и последнее, о чем думаю, засыпая ночью. Они звучат в моей голове каждую секунду каждого дня.
И вот сейчас Харт заявляет мне, что на самом деле Элора сказала их не всерьез.
И я не понимаю, куда меня это приведет. Я опять блуждаю в тумане.
Харт подходит ко мне, садится на корточки и для равновесия опирается теплой рукой о мое голое колено.
– Тебе не надо было приезжать домой в этом году. Я не должен был тебе позволять. – Он откидывает голову назад и вливает в себя последние капли виски. – Но ты была мне ужасно нужна, Грейси. – Его голос надламывается, и мое сердце сжимается. – Господи, как же я в тебе нуждался! – От печали в его глазах мне становится больно. – Мне необходимо было быть с кем-то, кто любил Элору так же сильно, как я. Понимаешь? – Харт утирает рот тыльной стороной ладони. – Но тебе нечего тут делать. Здесь больше нет ничего хорошего.