— Сеньор, вас учили правилам вежливости? — Ингрид была сама невозмутимость. А ещё в отличие от охреневших баронов, ей я «в тайне» рассказал, что у некоторых народов того мира с врагами не принято разговаривать напрямую, им нужен кто-то третий для общения, пусть они и слышат друг друга. Она тогда посмеялась, но я же не просто так это рассказывал. С одной стороны я её не инструктировал, с другой она втянулась в эту игру с полунамёка.
— Заткнись, дура! — Пауза, сеньор захлебнулся словесным поносом. — Рикардо Пуэбло, ты будешь отвечать, или мы считаем себя в состоянии войны?
— Нет, ваше сиятельство, его никто манерам и вежливости не учил. — Это мне, с абсолютной серьёзностью.
— Что ж, раз сеньор невежда — не будем принимать его слова близко к сердцу, ибо разве можно обижаться на ветер, что он дует, на дождь, что он мочит, или на снег, что от него холодно? Сеньор не виноват, что не был любим родителями, ничему его не обучившими.
— Пуэбло, сволочь! Я вызываю тебя!
— Ингрид, — продолжил я издеваться, «не слыша», — спроси у сеньора, он имеет вверительные грамоты от магистрата бурга? У него есть подтверждённые полномочия вести переговоры со мной от имени горожан?
— Сеньор… — Ингрид повторила вопрос.
Гай Валерий несколько раз хапнул воздух ртом.
— Я представляю город! Я возглавляю его армию!
— Сеньор не имеет верительных грамот. И он не уполномочен вести переговоры от имени магистрата и жителей, — «перевела» Ингрид.
— Что ж, передай ему, что он свободен, я его не задерживаю. Но пусть скажет своему руководству, что вечером я готов встретиться с уполномоченным представителем, и желательно чтобы это был человек, обученный вежливым манерам, а не такой, как этот скот.
— Да я… Да ты!.. — Лютого от безрассудств удержали свои, поняв, куда ветер дует, и что раунд переговоров «нахрапом» провалился. Они что и правда идиоты, посылать психа запугать того, кто захватил Магдалену, Луз-де-ла-Луну и сжёг Картагену? И всё это за жалкие два месяца? Да, юн, но дела вопиют!
Я тронул Дружка, и мы медленно двинулись далее. Отсекавшие нас отроки дали отъехать нам на сотню метров, прежде чем разорвали дистанцию с противником.
— Ричи, мальчик, что это только что было? — спросил Алькатрас, догоняя.
— Рикардо зол на них и считает недостойными прямого разговора, — пояснила Ингрид. — В них нет чести, и общаться с такими напрямую — бесчестье. Потому ему нужно, чтобы кто-нибудь «переводил» их разговор друг с другом.
Мерида за спиной в голос рассмеялся:
— Ричи, а ты не так и плох! Я думал о тебе хуже!
— Сеньоры, предложение. Раз уж мы собрались грабить Феррейрос, предлагаю не тянуть, — заявил я. — Поехали к ближайшей деревне, «отпустим» тамошних крестьян на свободу? Естественно, выгодную для нас.