Справились мы быстро.
Примерно за сорок минут.
Василина пулей выскочила из додзё, буркнув что-то невразумительное, я же задержался, глядя на наставника. Прозрачные рамы были раздвинуты, и в свете клонящегося к закату солнца мне очень хорошо был виден деревянный манекен вин-чун под пластиковым навесом. Манекен был установлен в нескольких метрах от додзё — чуть в стороне от протоптанных студентами тропинок. Руки сенсея с умопомрачительной скоростью меняли положение, отрабатывая блоки и удары. Манекен жалобно поскрипывал. Локти, кисти, рёбра ладоней…
Судя по креплению, сенсей использовал облегчённый гонконгский вариант тренажера.
Периодически в верхнюю часть манекена, обмотанную верёвками, наносились страшнейшие удары кулаками и прямыми пальцами рук. Учитель бил практически без замаха, с отстранённым выражением на лице.
Я уже собирался уходить, как меня окликнули.
— Корсаков!
Оборачиваюсь.
Сенсей, отвлёкшись от истязания Буратино, пристально смотрел на меня.
— Ты уже закончил?
— Да, учитель.
— Иди сюда.
Поставив ведро на пол, а швабру прислонив к одной из опорных колонн, я пересек внешний периметр додзё. Сделал несколько шагов и остановился рядом с наставником.
— Знаешь, что это?
— Деревянный манекен.
— И для чего он?
— Оттачивание техники.
— А конкретнее?
— Удары, защита.
Сенсей посмотрел на меня оценивающе.
— Я наблюдал за тобой, парень. И некоторых вещей не могу понять. Просветишь меня, если найдётся минутка?
Пожимаю плечами.
Интересно, к чему он клонит.
— Ты хорошо владеешь приемами рукопашного боя. Достойно управляешься с шестом. И при этом я вижу хлипкое тело, совершенно непригодное для драки. Как это может быть? Твой наставник, кем бы он ни был, владел технической стороной на высочайшем уровне. И он не заставлял тебя укреплять тело?
Я ждал чего-то подобного.
И ответ у меня заготовлен.
— До двенадцати лет я тренировался в усиленном режиме… — грустно вздыхаю, делаю драматическую паузу. — А потом… в общем, у меня не пробудился Дар. Я не получил в наследство ни одной родовой техники. И когда это стало очевидным… на меня перестали рассчитывать.
Сенсей не перебивал.
Стараюсь, чтобы текст не казался заготовленным.
Поток откровений натерпевшегося от аристократов отрока.
— Сами понимаете, при таких отношениях с отцом… я перестал заниматься с инструкторами. Всё равно на это всем наплевать. А потом меня похитили, я лишился памяти…
— Наслышан, — кивнул сенсей. — Ты пережил не лучшие времена.
— Так вот, на инициации я получил доступ к силе рода. И теперь жалею о потраченных впустую годах. Хочу восстановить форму.