11 декабря 1784 года он закончил концерт фа мажор (KV 459) с литаврами и трубами в tutti, который он впервые исполнил во Франкфурте шесть лет спустя по случаю коронации императора Леопольда II. Это было произведение, в огромной степени ориентированное на публику, с техническим блеском и демонстрацией виртуозности исполнителя. Но, словно устав от такого подчинения своих творческих сил высшим властям, словно восстав, он через два месяца создал совершенно другой клавирный концерт, ре-минорный (KV 466), отличающийся местами драматичной страстностью. Возникает ощущение, что здесь автору совершенно безразлично, что подумают люди. Он пишет музыку так, как чувствует, возможно, также с осознанным или неосознанным намерением шокировать — pour epater la noblesse. Это не сделало его более популярным, но деньги ему все же требовались. Кстати, в XIX веке это был единственный известный его концерт. Но в том направлении, которое было задано этим концертом, композитор двигаться не спешил. Зимой и весной 1785/86 года
Моцарт написал три новых концерта, о которых Альфред Эйнштейн в своей со знанием дела написанной книге сказал так:
Два первых [Es-dur (К. 482), A-dur (К. 488)] заставляют нас предположить, что Моцарт понял: да, он зашел слишком далеко, он переоценил возможности венской публики, переступил границы «салонного» искусства. Попросту говоря, Моцарт почувствовал, что публика охладевает к нему, и попытался снова завоевать ее, вернувшись к сочинениям, рассчитанным на верный успех[25].
В 1789 году Моцарт отправился в Берлин, где король, игравший на виолончели, заказал ему шесть струнных квартетов и шесть легких сонат для своей дочери- пианистки. Таким образом, заказы были. Но видно, что Моцарт осознавал, что ему для этого заказчика придется упростить музыку, звучавшую у него в голове, и всякий интерес у него пропал. Он совсем не хотел упрощать. Он хотел следовать за своим внутренним голосом и записывать его. Поэтому для бранденбургского двора он закончил только три из шести квартетов, а из клавирных сонат вообще всего одну. Все больше и больше на первый план для Моцарта выходило творчество для себя, свойственное сегодняшним музыкантам.
Бетховен родился в 1770 году, почти на 15 лет позже Моцарта. Ему удалось если не с легкостью, то по крайней мере с гораздо меньшими усилиями сделать то, к чему тщетно стремился Моцарт: почти полностью высвободиться из зависимости от придворно-аристократического патроната, благодаря чему он получил возможность следовать в своих сочинениях собственному голосу — или, точнее, имманентной согласованности голосов, — а не конвенциональному вкусу своих заказчиков. У Бетховена уже было значительно больше шансов навязать музыкальной публике свой вкус. В отличие от Моцарта он смог избежать социального принуждения к тому, чтобы в качестве подчиненного и служащего создавать музыку для более могущественного работодателя или заказчика, а вместо этого — если не исключительно, то в гораздо большей степени — в качестве свободного художника (как мы называем это сегодня) создавать музыку и для относительно неизвестной ему аудитории. Для иллюстрации разницы между ними достаточно привести краткую цитату. В июне 1801 года Бетховен писал своему другу Вегелеру: Мои сочинения приносят мне большой доход, и я могу сказать, что у меня больше заказов, чем я легко могу удовлетворить. У меня также есть на каждую вещь по шесть или семь издателей и даже больше, если я захочу этим озаботиться: со мной больше не договариваются — я требую, и мне платят. Как видишь, положение прекрасное…