В ответе от 19 февраля Вольфганг говорит, что он никогда и не ожидал ничего другого, кроме того, что отец не одобрит путешествие с девушкой (и ее семьей), и добавляет:
Времена, когда я, стоя на кресле, пел вам oragna fiagatafa […] разумеется, миновали, но разве из-за этого мое глубокое уважение, к вам, любовь и покорность стали меньше? — мне больше нечего сказать, относительно ваших упреков в мою сторону из-за маленькой певицы в Мюнхене, я Должен признать, что был ослом […][50]
Вскоре после этого из-под его пера вырывается двусмысленное замечание, что в конце концов он приехал в Мюнхен «прямиком из Зальцбурга, где отучают противоречить». Может быть, это относилось к князю-епископу, но, скорее всего, также и к отцу.
Его письмо четко отражает давление, которое на него оказывалось. Жажда вырваться из стесненных условий главенствовала в его жизни; жажда смысла, в которой потребность найти выход из тяжелого материального положения смешивалась с потребностью в уважении и человеческом достоинстве, угнетала его не меньше, чем неудовлетворительное положение при дворе. Теперь легче понять, как получилось, что отец уже через несколько лет после рождения Вольфганга стал превращать его образование в дело всей своей жизни. Неудивительно, что сила, которая двигала отцом, и оказываемое на него давление в преобразованном виде переносились на сына.
23
Выше уже говорилось, какое значение может иметь для человека то, что он является кем-то во втором поколении, — другими словами, что он с малых лет растет в семье, дающей ему интенсивные импульсы в той области, в которой развивается его талант. Слышал ли Моцарт игру своего отца на скрипке в первый год своей жизни — неизвестно, но исключать это нельзя. Во всяком случае, есть сообщения о том, что уже в раннем возрасте он присутствовал при ежедневных уроках игры на клавесине, которые отец давал Анне, старшей сестре Вольфганга.
Вскоре младший брат сам попробовал играть на клавире. Соперничество между братьями и сестрами — один из самых сильных стимулов в раннем детстве. Подражая сестре и тоже ударяя по клавишам, юный Моцарт, как и многие дети в таком же положении, возможно, пытался заполучить свою долю любви и внимания, которые его отец уделял старшей сопернице. Отец был рад необычайно раннему интересу сына к звукам спинета, а затем и к игре на скрипке и с тех пор он стал давать и ему — в форме регулярных уроков музыки — любовь и внимание, которые в глазах ребенка ранее уделялись только сестре. Сын живо реагировал на педагогические усилия отца, осваивая программу музыкальных уроков в таком темпе и таком объеме, которые намного превзошли все ожидания, и это, должно быть, усилило приязнь Леопольда к отпрыску, а возросшая приязнь отца подстегнула ребенка к новым достижениям.