Для Моцарта письмо отца оказалось сильным ударом. Но теперь, когда бунт против архиепископа грозил перерасти в бунт против отца, вдруг стало видно, насколько уверенным в себе и независимым в своих решениях он стал к тому времени. Он ясно видел, что в тесноте Зальцбурга ему и его творчеству не суждено реализоваться. В отличие от отца он понимал, что те жалкие интриги, в которые он был вовлечен при зальцбургском дворе, и те унижения и мытарства, которым он там подвергался, будут повторяться вечно, если он даст слабину и вернется туда.
Однако, в отличие от отца, Моцарт недостаточно ясно представлял себе трудности, с которыми ему предстояло столкнуться после отъезда из Зальцбурга. Граф Арко, которому он после первого отказа вручил второе и, наконец, третье прошение об увольнении, при последней встрече недвусмысленно обрисовал ему, что ждет молодого музыканта, который хочет зарабатывать на жизнь в Вене без постоянной должности. Он сказал Моцарту (который в письме к отцу воспроизвел его слова) следующее: поверьте мне, [тут вы слишком обольщаетесь]. Слава человеческая длится здесь недолго. Поначалу тебя все превозносят, и ты очень много зарабатываешь, это правда. Но что потом? Через несколько месяцев венцам опять захочется чего-то новенького[94].
Этот разговор состоялся в начале июня. Как видим, конфликт между Моцартом и его господином затянулся. Архиепископ не собирался принимать отставку своего слуги. Моцарт, не уступавший ему в упрямстве, подавал — по инстанциям, через оберсткюхенмейстера — одно прошение за другим. Граф Арко, очевидно, отказывался передавать их наверх. Чтобы вразумить молодого человека, он даже объявил ему, что и сам тоже частенько принужден сносить от архиепископа злые слова. Моцарт ответил, пожав плечами: «У вас, должно быть, есть причины, почему вы это терпите, а у меня есть причины не терпеть этого»[95].
Но, так сказать, перетягивание каната еще не закончилось, прошение Моцарта все еще не было принято. Венское общество сплетничало об этой забавной истории. Сочувствующие обеим партиям обменивались аргументами. Архиепископ назвал Моцарта спесивым человеком; Моцарт ответил, что если с ним обращаются спесиво, то и он сам будет таким же. Решение было принято через несколько дней, 8 или 9 июня 1781 года. Моцарт вновь явился к графу Арко и продолжил настаивать, чтобы его прошение об увольнении было удовлетворено. Наконец граф потерял терпение и пинком вышвырнул твердолобого молодого человека за дверь.
Моцарт был в ярости и в то же время явно испытывал определенное удовлетворение оттого, что дело приняло такой оборот. Теперь он мог с некоторым основанием утверждать, что зальцбургский двор дал ему отставку. Теперь у него был шанс остаться в Вене. Возможно, он решил, что полученный пинок — не слишком высокая цена за это. Но, конечно, неоднократные оскорбления со стороны архиепископа и его придворного вельможи подвергли самообладание гордого молодого человека серьезному испытанию.