Скажу честно, что я так и не изучил нравы турковских обитателей.
Ну, во-первых, поскольку не так уж много времени провел я там, чтобы составить себе какую-то целостную картину. Во-вторых, я тесно общался только со своими, с остальными имея лишь шапочное знакомство на уровне «здравствуйте-до свидания». Хотя у Ирины в поселке было много знакомых, но подруг она сторонилась из ревности11. А ребята, увидев меня, к общению, ни с ней, ни со мной не стремились. Мы ни к кому не ходили в гости, да и к нам никто не приходил.
Но меня это мало волновало — я был влюблен и никого, кроме Ирины, ни видеть, ни слышать не хотел. Это было самое счастливое время, когда я жил одной только любовью.
Но, кое что я все-таки узнал о туркачах от самой Ирины, которая, перед моим первым приездом в Турки, провела со мной разъяснительную беседу о том, чего можно и чего нельзя делать в отдаленном, не только от Москвы, но и ото всех крупных городов, поселке.
Первым и самым главным было то, чтобы никоим образом не поносить советскую власть. Это у вас, в Москве, «время — вперед», а здесь оно застыло, и похоже потихоньку движется вспять. Тут нет, ни джинсов, ни батников. Здесь эпоха «Светлого пути» и «Кубанских казаков», в которую люди, без тени усмешки, обсуждают решения Партии и Правительства. И не проклинают карточки на сигареты и мыло, а даже, как бы, наоборот, довольны. Раз есть карточки — значит будет мыло.
Второе сводилось к тому, что говорить «вранье» в сторону газетных статей или телепередач — запрещено! Местные телевизору и газете, верят больше, чем своей матери, потому, что мать солжет только тебе одному, а разве можно солгать целому народу.
И еще — я не должен был хвалится своими «левыми» доходами. Людей, которые зарабатывают себе на жизнь собственным трудом тут клеймят «барыгами», презирая в душе, и недолюбливая открыто. Здесь царит некий «деревенский коммунизм», когда люди помогают друг другу, не за деньги, а в надежде на ответную помощь. Требовать за работу деньги — мо здешним меркам вопиющее хамство.
(Замечу в скобках, что подобная практика продолжается в провинции и по сей день. Последний раз я встречался с ней в 2015 году, в Тверской области, когда за предложенные мною деньги, на меня посмотрели как на врага. Меня всегда удивляло это — ведь гораздо проще заплатить, чем помнить кто и сколько тебе добра сделал, чтобы, в свою очередь, также отплатить добром. Зачем городить огород?