Суфии считают, что поэзия Хайяма обладает многими функциями. Можно просто наслаждаться очевидным содержанием его стихов, можно их декламировать в определенных условиях с целью достижения особой повышенной осознанности, или же их можно «расшифровывать» для получения материалов, используемых в процессе суфийского обучения.
Его поэзия, как часть суфийского наследия, многозначна, и понимание ее само по себе уже является важным ингредиентом суфийской специализации.
Известно, что глава суфиев Гиндукуша, великий мастер XIX века Джан Фишан Хан использовал четверостишия Хайяма в обучении своих учеников. Его ученик сообщает:
К Хану пришли три новичка. Он принял их, приказал им заняться изучением Хайяма, и потом рассказать о результатах. Через неделю, в следующий приемный день они рассказали ему о своих впечатлениях. Первый сказал, что стихи заставили его думать, причем думать по-новому. Второй сказал, что считает Хайяма еретиком. Третий почувствовал, что в стихах Хайяма скрыта какая-то глубокая тайна, которую он надеется когда-нибудь постичь.
Первый был принят в ученики, второго отослали к другому учителю, а третьему было приказано изучать Хайяма еще неделю. Один из учеников спросил Хана, что все это значило, оценивал ли суфий таким образом потенциальные возможности претендентов в ученики.
«Мы и так уже кое-что знаем о них благодаря интуиции, – ответил мастер, – но то, что ты считаешь только испытанием, является и испытанием, и частью их подготовки. Более того, это помогает также подготовке наблюдателей. Это и есть суфизм, он представляет собой, если угодно, правильное сочетание разных элементов: изучения, чувства и взаимодействия людей и мышления».
Как-то раз в моем присутствии один из восторженных почитателей Хайяма из Германии прочитал суфийскому учителю сложное и пространное исследование творчества поэта и его источников. Начав с заявления о том, что фон Хаммер открыл Хайяма почти на сорок лет раньше Ковелла и Фитцджеральда, он с большим удовольствием отметил, что чуть ли не все виды философских теорий отражены в «Рубайят» Хайяма. Мудрец слушал его, сохраняя полнейшее молчание, после чего рассказал следующую историю.
К одному суфийскому учителю пришел ученый и спросил его о семи греческих философах, бежавших в Персию от тирании Юстиниана, который закрыл их философские школы.
– Они из наших рядов, – ответил суфий.
Обрадованный ученый отправился восвояси и написал трактат о греческих источниках суфийской мысли.
В другой раз этот ученый встретил странствующего суфия, который сказал: