Нельзя сказать, что каждый мог увидеть именно такой смысл в поэзии Хайяма. Его стихи захватили Суинберна, Мередита и миллионы других людей, ищущих пути мышления вне тех рамок, которыми они были скованы. Однако были и другие люди, которые в его стихах почувствовали некую угрозу привычным конвенциям. Известный доктор богословия Хасти, например, не пытался понять глубину Хайяма.
В переводах Фитцджеральда он увидел «грубое острословие и поверхностные мысли в кричащих и убогих песенках». Создав своего «новоиспеченного Хайяма», Фитцджеральд породил «жалких, занимающихся самообманом и просто нездоровых фанатиков его культа». Сам «культ» был «в буквальном смысле дикостью и обманом, безрассудством и пустым идолопоклонством».
А может быть, сей почтенный джентльмен просто почувствовал, что его ценности поставлены под угрозу тем, кто, в конце концов, был всего лишь «пьяницей, трусливым бездельником, банкротом и недальновидным бахвалом?»
Вполне возможно, что на Востоке Хайяма понимали не больше, чем на Западе. Тот факт, что очень многие мусульманские студенты в Индии, знавшие английский язык, пришли в восторг от Хайяма в переводах Фитцджеральда, заставил, по крайней мере, одного из ортодоксальных мусульманских богословов забеспокоиться. В известном памфлете «Толкование Хайяма» (Молви Ханзада, Аа-хор, 1929) он использовал все средства, чтобы втиснуть эту проблему в свои собственные рамки. Прежде всего, он небезосновательно утверждает, что Фитцджеральд знал персидский язык недостаточно свободно. Затем он доказывает, что Ковелл знал его не лучше Фитцджеральда: «Оба они писали плохо, как маленькие дети». Люди, желающие читать Хайяма, прежде всего должны изучить персидский язык, а не английский. Тогда они получат возможность должным образом узнать об исламе, прежде чем заниматься такими сложными проблемами, как суфизм. В конце концов, Хайям – это общее название одного из методов суфийского учения, которое может ввести в заблуждение, если подходить к нему поверхностно, не принимая во внимание книги и не находясь под руководством учителя.
Культ Хайяма обрел необычайную популярность в Англии. Его поклонники создавали клубы, сажали розы из Нишапура на могиле Фитцджеральда, пытались подражать ему в своих стихах. Культ поэта все разрастался, хотя было хорошо известно, что старейший манускрипт стихов Хайяма, дошедший до наших дней, был создан спустя триста пятьдесят лет после его смерти. Примерно такая же ситуация сложилась бы, если бы мы должны были основывать свои суждения о св. Иоанне-Крестителе на документах, написанных только вчера, и еще на некоторых незначительных данных.