Мияко сделала большие глаза, и Чи почувствовала, что у нее стынет кровь. Мияко быстро отвела взгляд, но было уже поздно.
Чи схватила ее за руку:
– Скажи честно, ты беременна?
Мияко отступила на шаг и сжала губы в тугую полоску. Чи не отпускала ее руку, боясь, что она сейчас уйдет.
– Эй, мы же подруги!
Мияко опустила голову. По щекам у нее покатились слезы, они падали на ладонь Чи и на плиточный пол.
– Сама не знаю, почему плачу, – призналась дрожащая Мияко. – Вот честное слово, не знаю.
Чи притянула Мияко к себе и обняла.
– Ничего-ничего! – шептала она, крепче обнимая подругу. – Ничего страшного. Плакать можно! Конечно, можно.
Внезапно все стало понятным. И дневниковые записи. И нежелание встречаться с Рюсэем. Они знакомы не первый год, как же Чи не заметила страданий свой лучшей подруги? Как она могла?!
«Прости, Мияко! Прости, что бросила тебя страдать в одиночестве!»
Мияко даже плакала необычно: Чи чувствовала, как содрогается ее тело, как ее слезы падают ей на голые плечи, но не слышала ни звука.
Мисс Суги попросила Рюсэя и Чи давать уроки детям. Чи боялась, что не сможет, что забыла все, что учила в школе.
– Это несложно, – успокоила ее мисс Суги. – Возникнут вопросы – обращайся ко мне. Я буду рядом, в клинике.
Опасения Чи оказались напрасными. Сидев ший перед ней паренек лет пятнадцати бился над элементарнейшим уравнением.
– Смотри, как это делается, – сказала ему Чи и перечеркнула, то есть сократила, подобные члены в разных частях уравнения.
– Спасибо! – буркнул паренек. – Теперь понятно. Ты так здорово объясняешь!
Чи улыбнулась и, оставив паренька одного, ушла отдохнуть на веранду.
Не пронаблюдав за деревенскими детьми и дня, Чи стала ими восхищаться. После многочасовой работы на полях они приходили на уроки, даром что в клинике условия для занятий отсутствовали. Никаких классов – занятия проводились в тенистых участках двора. Ни столов, ни стульев не было, один потрепанный учебник делили несколько учеников.
Подошел Рюсэй и сел рядом с Чи. Она налила ему стакан воды.
– Спасибо! – поблагодарил Рюсэй, осушил стакан в несколько больших глотков, взял кувшин с водой и налил себе вторую порцию. – Неужели в полдень всегда так жарко?
Чи пожала плечами:
– Наверное, мы слишком привыкли к кон диционируемым помещениям.
– Избаловались, да?
Чи засмеялась.
– Мияко вела здесь рисование, – проговорил Рюсэй. – Мне об этом один из учеников рассказал, и я вспомнил письмо, в котором Мияко упоминала те уроки.
– Эй, мисс Суги ведь специально предупредила: Мияко не упоминать.
– А я и не заговаривал о ней, но вон та девочка, – Рюсэй показал на ученицу, с которой беседовал чуть раньше, – спросила, дружил ли я с Мияко. Я не смог сказать, что не знал ее.