10 февраля 1919 года доктор Павел Иванович Уткин, 44 лет, сделал замечательное признание: «В последних числах сентября 1918 года, проживая в доме Крестьянского поземельного банка на углу Петропавловской и Обнинской улиц, каковой дом в это же время был занят Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем, я, врач Уткин, был срочно вызван в вечернее время, между 5–6 часами, для оказания медицинской помощи.
Войдя в помещение, занятое больной, я увидел следующее: на диване лежала в полусознании молодая особа, хорошо упитанная, темная шатенка, со стриженными волосами. Подле нее находилось несколько мужчин, среди коих были Воробцов, Малков, Трофимов, Лобов, и ряд других лиц, фамилии коих мне не известны. Среди всех мужчин была одна женщина, на вид 22–24 лет, умеренного питания, блондинка.
Вследствие моей просьбы все мужчины удалились. Женщина же, бывшая подле больной, осталась, мотивируя тем, что ее присутствие мешать мне, врачу, не может. Я, врач Уткин, ясно предугадал, что женщина являлась шпиком.
На вопрос, поставленный мною больной: «Кто вы такая?» больная, дрожащим голосом и волнующаяся, тихо сказала: «Я дочь государя Анастасия». После сказанных слов больная потеряла сознание.
При осмотре больной пришлось обнаружить следующее: имелась больших размеров кровяная опухоль в области правого глаза и разрез в несколько сантиметров (Ш – 2 сантиметра) в области угла правой губы. Изменений каких-либо на голове, груди обнаружить не удалось. В моем желании осмотра половой сферы мне было отказано. Затем я наложил больной хирургическую повязку и прописал ей внутреннее лекарство, после чего меня попросили удалиться из помещения.
В тот же вечер, около 10 часов, я лично, по своей инициативе, пришел к больной. Последняя была как бы в бреду, произносила отдельные слова и фразы.
После этого посещения больше меня к больной не допускали. После того, когда я наложил больной повязку, последняя, взглянув на меня добрым взглядом, сказала: «Доктор, я Вам очень, очень благодарна».»
Позже 14–15 июня 1919 года следователь Соколов по требованию заместителя прокурора Тихомирова передопросил доктора Уткина и получил более подробный рассказ:
«В сентябре месяце 1918 года, я жил в г. Перми на углу Петропавловской и Обнинской улиц, в доме Крестьянского поземельного банка. Это большой дом в три этажа.
В конце первой половины сентября месяца здание банка стала занимать Чрезвычайная следственная комиссия по борьбе с контрреволюцией. Она сначала заняла нижний этаж, где помещался сам банк, а потом стала выселять квартирантов и занимать их помещения. В конце концов, заняли и мою квартиру, оставив мне одну комнату, где я помещался со всей семьей: женой Зоей Александровной и двумя маленьким детьми.