Приехав в город, первым делом я зашла в парикмахерскую.
— Что делать будем? — заспанная девица в голубом синтетическом халате лениво доедала бутерброд с вареной колбасой.
— Мне стрижку. Лучше каре, не очень коротко. И высветлиться, — мне стало не по себе. Прощай, мой любимый конский хвостик!
— Светлая Велла, оттенок платина.
— А еще? — платина, вроде, серая? — «Какая мне разница, честное слово! Главное, чтобы меня не узнали».
— Светло-русый золотистый Лонда.
— Давайте Лонду… — покладисто согласилась я. Быть особо разборчивой не стоило — можно рассердить и без того неприветливую девицу, и тогда у меня есть шанс крепко испортить свой внешний вид. Однажды я записалась к очень дорогому мастеру-стилисту. Было это сразу после окончания училища. Мастер с явно нетрадиционной ориентацией колдовал над моими волосами два часа, предусмотрительно развернув меня от зеркала, а когда закончил и гордо показал мне результат своего вдохновения, я чуть не стукнула его. Мои русые волосы до плеч были выщипаны и выкрашены в триколор красно-розоватых оттенков. Я не знаю, как бы оценили мою внешность в Париже, но в больницу с таким великолепием соваться было нечего и думать. Поэтому заплатив молодому маэстро баснословную сумму, я на последние пятьдесят рублей купила болгарской краски для волос, и вечером с небывалой твердостью закрасила воинственную раскраску.
Правда, стрижка маэстро, даже покрашенная в русо-каштановый цвет, все равно вызвала вопросы. Меня спрашивали, не болею ли я стригущим лишаем еще минимум месяц, пока выстриженные ступеньками волосы не отросли настолько, что я смогла затягивать их в хвостик. С тех пор я необычайно консервативна во всем, что касается моей внешности. Надо ли говорить, что весь период моего превращения в блондинку со стрижкой каре, я просидела с зажмуренными глазами.
После окончания экзекуции я пристально вгляделась в свое отражение. Слава Богу, ничего страшного не произошло!
Вид у меня со светлым каре стал какой-то глуповатый, но зато мое сходство с фотографией в паспорте было поразительным.
Покинув парикмахерскую, я вдруг поняла, что очень хочу есть.
Была половина одиннадцатого утра, поэтому я поехала в Макдональдс. Другого места покушать без последствий в нашем городе до сих пор не было. Пусть эти бутерброды при попадании в желудок превращались в тяжелые гири, и мешали даже ходить, зато расстройства кишечника все-таки не наблюдалось. Делая заказ, я отметила, что практически все девушки, работавшие в кафе, были жутко некрасивыми. Наверное, дурнушки расторопнее, поэтому лучше работают, как интересно!