— А что было перед тем, как его отвели в камеру?
— Лексей устал, — пояснил Фед. — Веды, которые он использует, требуют много сил, пришлось прерваться. Мы собирались закончить допрос утром.
Вот оно. Константин на всякий случай заглянул за уши, ища следы инъекций, покопался в волосах, посмотрел ногти, никаких следов борьбы. Вот только лицо у Дрына было, как у человека, умершего в борьбе.
— Он не убивал себя, — наконец произнес Воронцов.
— Но мы не нашли никаких следов, — возразил ведун. В его голосе проступило раздражение, как и у Лавра.
— И не найдете, поскольку он сам повесился.
— Ваше сиятельство, да что же вы мне голову морочите? — возмутился Фед.
— Я вам ничего не морочу. Ему приказали себя убить, и он не смог сопротивляться, но пытался. Посмотрите на его лицо, это лицо человека, который борется, и в данном случае не с петлей или убийцей, он боролся с собой.
Ведун, который уже собирался возразить и даже рот открыл, резко замер, потом уставился на Дрына.
— Как же я раньше не догадался…, - растерянно произнес он, затем сложил пальцы в фигуру, очень сложную, надо сказать
Не слишком яркий зеленый свет окутал руку, ведун подошел ближе и коснулся головы покойника. Так он стоял минут пять. Явился Лавр с тем самым детиной, что приносил стул для Воронцова. Мешать ведуну они не стали и замерли на пороге. Константин же на всякий случай приложил палец к губам, прося сохранять тишину. Так продолжалось минут десять. Воронцов даже почти бесшумно вышел в коридор, чтобы выкурить папиросу. Ведун появился спустя пару минут.
— Вы были правы, боярин, а мы нет. Да, ему действительно приказали, вот только кто?
— Он знает, — указал Константин на здоровяка, пытаясь вспомнить имя.
— Антип уже ответил Лексею, — вступился за своего человека Лавр. — Дрын ни с кем не общался.
— Лавр, вы крайне наивны, — улыбнулся одними губами Воронцов. — Мы с Федом уже выяснили, как был убит Дрын, и то, что он был убит вне каких-либо сомнений. Антип, кто подходил к тебе, пока ты охранял пленника, кто заговаривал с тобой, и говорил ли он что-то странное?
Здоровяк задумался.
— Лавр подходил, велел следить за убивцем. Посыльный был от старосты, он мимо пробегал, искал кого-то, на ногу мне наступил со всей дури, да еще наорал на меня, обозвал синезубым краком, понятия не имею, кто это. Все, больше никого не было. Я в окошко заглянул, а Дрын под койкой висит.
— Вот и ответ, Фед. Нет никакого синезубого крака, банальная кодовая фраза, которую знал только один человек. Такое не услышишь случайно на торге.
— Староста? — озадачился Лавр.