— Ваше сиятельство, это Никон, вышибала. Не стреляйте, я без оружия.
Константин посмотрел на вышибалу глазами прислужника. Все так, оружия нет, стоит за распахнутой дверью.
— Выходи, — распорядился Воронцов. — Только без лишних движений, я сейчас нервный.
Из-за распахнутой двери появился здоровяк, стоящий на дверях постоялого двора, руки он поднял над головой.
— Можешь опустить руки, — разрешил бывший детектив. — Знаешь этого недоумка?
— Да, Ваше сиятельство, это Дрын. Как звать, никто не знает, лет пять назад у нас поселился, но часто в Шахтарск с Гнусом ездил. Ох, сейчас шуму будет, дружинники сбегутся.
— Пусть сбегаются, — пожал плечами Константин. — Душегуб живой и здоровый, вот пусть и спрашивают, кто заказчик. Хотя я догадываюсь.
Воронцов спрыгнул на землю и посмотрена на испуганную девушку, которая так и сжимала в руках кувшин с пивом и корзинку со снедью.
— Молодец, не расплескала, и не уронила. Давай сюда, чтоб не пропало, а то еще уронишь.
Девушка, которая начала приходить в себя, передала корзинку, откуда одуряюще пахло жареными колбасками, и кувшин. Константин тут же упрятал свой заказ за дверь фургона и тяжело вздохнул, нескоро он до этой вкуснятины доберется.
— А вот и дружинники, — прокомментировал появление серых мундиров Воронцов.
Возле гаражных боксов стало людно. Не прошло и десяти минут, как явился давешний ведун.
— Значит, прям так и выстрелил, ни слова не сказал?
— Да, уважаемый Фед. Вон Даша — свидетель. Вынудил ее, заставить открыть дверь, и сразу выстрелил.
— А с чего вы решили, что дело не чисто и подготовились к отражению атаки? Опасались покушения? Уж не связана ли с вами, Ваше сиятельство, стрельба на торговой площади сегодня днем?
— Вот въедливый мужик, — подала голос Юлия.
— Пусть, — мысленно ответил Воронцов, — это его работа. — Связана, — продолжил Константин вслух. — На меня покушались, когда я входил в лавку. Пуля попала между лопаток. Повезло, зачарование хорошее, а то лежал бы с перебитым позвоночником. Думаю, — Константин пнул по-прежнему стреноженного убийцу по сапогу, — он стрелял. На этот раз целил в голову, вернее туда, где должна была быть, значит, знал, что сюртук мой не пробить.
— Возможно, — согласился Ведун. — Мы заберем его?
— Беляш, отпусти, — приказал Константин.
Силовой захват исчез, и несостоявшийся убийца тут же открыл глаза. В себя он пришел почти мгновенно, вот только страх, который отчетливо отпечатался на лице, при виде живого Воронцова, ведуна и пяти дружинников, спрятать ему не удалось.
— Тащите его в управу, — распорядился Фед, — никого не пускать, кроме меня. Головой отвечаете. Если с ним что случится, я такую веду на вас кину, что следующий год на баб вообще смотреть не сможете.