Если Тобиас поймает его, то сначала кулаками вышибет из Дарена дух. Затем выбьет деньги, которые заплатил за работу, а потом заставит делать новую, но уже бесплатно.
Дарен бежал по парку, огибая медлительных прохожих и стараясь не налететь на какого-нибудь ребенка. Ему приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться на разбитых дорожках – других возле заброшенного театра не было. Территорию перед приездом луна-парка никак не подготовили, а потому «Жерло» выглядело карикатурно: яркие аттракционы на фоне унылого ландшафта и здания, в котором самое то снимать фильмы ужасов.
Возле пестрых палаток с мороженым и молочными коктейлями ожидаемо собралась гигантская толпа. Продраться через нее – целое испытание, но это самый короткий путь к небольшой парковке, на которой Дарен оставил свой старенький велосипед.
Проталкиваясь в плотной толпе, Дарен прикидывал, каким путем лучше уехать с окраин Фирбси. Потому совсем не следил за тем, что происходит вокруг. Он даже не услышал, как заплакал какой-то ребенок, упавший с качелей, и не заметил девушку, бегущую малышу на помощь.
– Ой! – послышалось одновременно с ударом, который пришелся Дарену в грудь.
Он сморщился, но больше от неожиданности, чем от боли.
– Прости, пожалуйста! – взмолилась девушка, но Дарен только отмахнулся:
– Все нормально, – буркнул он, не поднимая глаз.
Тогда эта девушка схватила его за запястье, заставляя взглянуть на себя.
Дарен вздрогнул. Сначала от внезапного прикосновения. Обычно люди не терпят нарушения личных границ и не пытаются проникнуть в чужие. А эта девчонка сама взяла его за руку, да еще и так требовательно… Чудачка.
Тогда Дарен перевел взгляд со своего запястья, пойманного в наручники чужих пальцев, на лицо девушки. На этот раз дрожь прокатилась по телу из-за того, что он увидел.
Паутина шрамов белыми нитями вдавилась в левую часть лица, жестким узором окружив жемчужину слепого глаза. Девушка была бы невероятно красива, если бы не эти уродливые отметины…
Дарен даже не понял, что мысли отразились на его лице застывшей маской жалости. Он осознал, что невольно обидел незнакомку, лишь когда она с печальной улыбкой отпустила его руку.
– Все хорошо, – устало выдохнула она, а Дарен смутился.
Кому она это говорит? Ему или самой себе?
Он глупо молчал и виновато топтался на месте, не зная, как загладить свою вину перед этой девушкой.
Вина. Опять вина… Он снова что-то натворил, сам того не понимая. Задел, обидел, оставил новый шрам или расковырял старую душевную рану.
– Не грузись, – сдавленно улыбнулась рыжеволосая. – Я просто хотела спросить, все ли нормально после нашего столкновения. А то у тебя… руки сильно дрожат.