Мертвый месяц (Кутузова) - страница 77

«Мертвый месяц пришел снять жатву.

Хорошо поспели люди.

Пора готовить сытую еду,

Снимать урожай из человеческой плоти».

Стих нелепый, и можно было бы зачитать в ответ:

«И не складно и не ладно,

У тебя в трусах прохладно».

Но Сувору не до смеха, слова звучат как обещание конкретно для него, и от этого сердце проваливается глубоко в живот, а самого Сувора гонит вперед животный страх. Он не знает, куда метнуться, не разбирает дороги, мчится и мчится, пока не упадет замертво на землю. И тут Сувор краем глаза замечается темный ком, скорчившийся в кустах. От этого сердце подпрыгивает в макушку, а он сам летит в сторону, запутавшись в ногах.

– Помоги, – шепчет Котеныш, а это она. – Я ступню подвернула.

Сувор трясет головой, он в ужасе. Какая помощь, о чем это она? Надо бежать, пока до него не добрался тот, кто не забывает обещать в тумане:

«Сдерем их блеклую кожу,

Нанижем шампура сочным мясом,

Высосем мозг, вспорем живот

И погрузим лапы в горячую требуху.

Ведь мертвый месяц народился».

Котеныш все поняла, она не просит – плачет, и Сувор приходит в себя.

– Идти сможешь? – спрашивает он.

– Потихоньку, – признается Котеныш.

Сувор помогает ей встать, она наваливается на его плечо всем весом, а похудеть бы ей не мешало, и они медленно бредут сквозь туман. Тени и тушь у Котеныша размазались вокруг глаз, и она похожа на выходца из фильма ужаса.


Сувора тошнит от ужаса, его колотит, но он сделал выбор. И для того чтобы его вновь не унесло в пучину паники, Сувор запевает:

«Пусть мертвый месяц еле освещает путь,

Пусть звезды давят нам на грудь, не продохнуть».

Котеныш начинает подпевать. Сперва робко, не попадая в такт и путая слова, затем все громче. Наконец, они оба горланят песню, что есть мочи. И страх отступает, туман понемногу рассеивается, а впереди виднеется деревня – «Моркина гора».

– Держись крепче, – произносит Сувор, – мы обязательно дойдем. Немного осталось.

– Меня зовут Лиза, – зачем-то сообщает ему Котеныш, – хочу, чтобы ты знал.

И Сувор согласно трясет головой: да, Лиза. Почему-то это кажется сейчас важным. Никаких Сократов и Котенышей, только Сувор и Лиза. Они дойдут, ведь деревня совсем рядом.

Глава двадцатая. Королева красоты

Нина прицепила веревку, связанную из бывших простыней и полотенец, себе на талию. Второй конец – на ручку входной двери. Никита остался в избе, он должен был выйти минут через пять после Нины. На мгновение Нине сделалось жутко. Зачем рисковать собственной шкурой, когда можно сделать вид, что происходящее тебя никак не касается? Дождаться утра, а потом спокойно отправиться домой? А остальные… Ну им просто меньше повезло. Попали не в то место не в то время. Тем более, Нининой вины в этом никакой.