— Так, время неумолимо. Что будем делать? — Саня сидел за купейным столиком, склонив голову на руки. Надо выделить основную задачу… Основная цель — уберечь родных. И наплевать на остальных. В купе постучали. Это был Алексей.
— Ну что, Саня, готов?
— К чему?
— Скоро высадка. К сожалению, не всех. Только женщин и детей.
— Хорошо. Я могу сопровождать?
— Пожалуй, да. Можешь и проповедника в помощники взять. Собирайтесь. Остановка через пятнадцать минут.
Дверь снова закрылась.
— Так, Борис, слушаться меня. Выходите без фокусов. Все решаем на месте. Я знаю столько же, сколько и Вы.
— Александр, Вы прекрасно вошли в роль помощника террористов.
— Сейчас не время на выяснение отношений. Маша, Аня, вы готовы?
— Саша, мне страшно, — Аня слегка дрожала, то ли от холода, то ли от пережитого.
— А ты не думай об этом. Думай о том, что нам нужно выбраться. Хотя… У меня такое ощущение, что это какая-то игра. Больно террористы смирные. Пока ещё никого не пристрелили, только что Бориса немного побили.
Высадка происходила молча, поезд стоял каких-то десять минут. Перрон был пуст. На покосившейся вывеске Саня прочитал название «Весёлое». Да уж, весёлое место и время. Серёга и Вовка спокойно курили в стороне.
— В общем, так, Санёк, бери своих спутников, приглядывай за другими. Пошли.
Как стадо баранов, никаких признаков сопротивления. Всего человек тридцать. Из них человек десять детей, не считая Машку. Что я буду с бабами делать, восстание организовывать, что ли, без энтузиазма думал Саня, едва уворачиваясь от сквозного ветра. Аня шла, наклонив голову. Какая нелепая у неё курточка, как раз по сезону, для тридцатиградусного мороза. Злость, вот что, да, злость, на себя, на этого нелепого Бориса, на эту дурацкую командировку, на покорность судьбе.
— Ну, что, Борис, непротивление злу насилием, подставь правую щеку, когда ударят по левой?
— Это неправильное толкование. Злостью вы ничего не добьетесь. Значит, где-то мы вели себя неправильно, раз попали в такую переделку.
— А, искупление грехов. Понимаю. Вот только Машка моя, в чем виновата? Или основной принцип бытия — случайность? Похоже, я смешиваю сейчас все в кучу, это от злости, наверное.
— Никто не виноват. Она просто страдает за Ваши грехи. Правильно ли Вы вели себя в жизни, вот в чём дело.
— Борис, мне жутко наскучили Ваши нравоучения. Ваша мягкотелость, Ваши обвинения.
— Я не обвиняю, я обличаю.
— А кто Вам дал это право, дорогой? Вы возомнили себя Всевышним?
— Нет. Хорошо, давайте пройдем этот путь молча.
— Эй, долго мы ещё будем плестись? — обратился Саня к «террористам».