— Погоди, погоди, я не могу так сразу.
— Хорошо, конечно, давай погасим свет.
— Ну вот, Анна Владимировна, теперь Вы все слышали собственными ушами. Теперь Вы понимаете, почему мы Вас остановили, когда Вы выходили из подъезда?
— Только в общих чёртах. Вы ещё ничего толком не объяснили.
— Объясняю, — Реутов расхаживал по комнате в своей обычной манере, — Аннушка, которая Вас… замещает, так сказать, ни в чём не повинное создание. Но действует она по своей воле. Конечно, она не знает, что она вовсе не человек, и все, что, как она думает, она помнит, всего лишь копия Вашей памяти, с некоторыми доработками. Но ничего страшного не произошло, поверьте, Вам ведь абсолютно безразличен Юферов?
— Да собственно…
— Уж извините великодушно, что мы Вас использовали. Знаете, теория теорией, а практика даёт подчас неожиданные результаты. Впрочем, я сам собирался сегодня рассказать это Вашему бывшему мужу. Думаю, результаты, которых мы достигли, вполне удовлетворительные. И я хочу, чтобы Вы при этом присутствовали, так сказать, живое доказательство, ведь он Вам не поверил прошлый раз, помните, Вы ему звонили из Москвы?
— Да, конечно, помню. Такое впечатление, что вы это помните даже гораздо лучше.
— Работа такая, — сардонически улыбнулся Реутов.
…Саня задумчиво курил на кухне. Аня вышла из ванны в полотенце, и он только сейчас заметил след на ключице.
— Что это у тебя?
— Подключичный катетер был. Недавно убрали, ещё долго будет видно.
— А зачем?
— Я тебе говорила. Ты не обратил внимание. Я болела. Даже хуже — едва выкарабкалась после той нашей поездки. А ты даже не поинтересовался, что со мной стало. Я спрашивала про тебя в бреду, говорят.
— После… поездки?
— Что ты так на меня смотришь? Ну, помнишь, «террористы», которые нас быстро отпустили, я ещё кашляла. Говорят, я почти умерла. Ты не подавился?
Саня закашлялся. Опять все возвращается. «Мумия возвращается». Придёт же в голову! Кто же Аня настоящая? Почему я ничего не помню, амнезия проклятая, меня, может, тоже с того света вытащили? А существую ли я вообще? Или она распадается на нейтрино и снова возникает в неизменном виде? Или их тут целая серия, запасных кукол? Мысли его прервал звонок.
— Алло, это Юферов Александр Сергеевич?
— Да…
— Это Азаровский. Борис.
— Очень рад. Вернее, ужасно удивлён.
— Александр, извините за нескромный вопрос, вы сейчас не одни?
— Вопрос в двенадцать ночи действительно нескромный. Нет, не один.
— Не Аня ли, случайно, в гостях?
— Случайно, да. Послушайте, Борис, я устал от всех этих спектаклей, объясните, наконец, что происходит!