Женька обрадовался искренне. Что она всегда в нём любила — умение быть искренним. Возможно, и не всегда, но было такое ощущение. Даже когда немного привирал. Даже когда подводил. Но радоваться искренне. От этого было тепло. Алексей был более скуп на эмоции, только последнее время, так как отношения перешли на иной уровень, она стала замечать то малое, что можно назвать эмоциями. Впрочем, они были и раньше, просто мало её волновали.
Все чаще и чаще она ловила себя на мысли, что её волнует, как Алексей к чему-либо отнесётся, что скажет, и, страшное дело, что подумает. Неужели это мощное, светлое чувство снова хочет запрыгнуть в её душу? Нет, только не это, думала она, глядя на себя как бы со стороны. Только не это, а вдруг это сердце не выдержит такого большого и светлого.
Да, Варя иронизировала сама над собой. И это помогало ей отвлечься, абстрагироваться от тяжелых мыслей о том, что дочка где-то там, с чужими людьми. Что бюрократические процессы созданы для того, чтобы родители, которые лишились детей, подольше мучились в неведении, что вся система со скрежетом поворачивает свои шестерёнки только для того, чтобы показать, имитировать бурную деятельность. Она ловила себя на мысли, что и Алексей, её милый Лёша, в этой же системе, немного другая шестерёнка, но суть не меняется. Неужели и он также на работе стремится просто поддерживать механизм, но не думает, как помочь людям?
Крамольные мысли быстро вытеснялись мягкими девичьими мечтами, которые прилетали как бабочки на свет, молча танцевали свой танец перед самым сном и дарили спокойствие и уверенность, что завтра всё будет хорошо. Варвара прижималась к мужскому плечу и понимала, что счастье снова постучалась в её дом. Они жили на одной волне — по крайней мере, ей так казалось. Они разные, но у них есть дело, и она соратница и помощница. Вот так, немного на пафосной ноте, она обычно вставала с утра и думала периодически об их отношениях днём.
Выходила из дому она сейчас редко, масочный режим не был ей близок. Из-за всеобщей паники и страха люди пугались людей. Вот и её родители застряли в Крыму уже больше двух месяцев, успев переболеть по очереди. Они переговаривались по мессенджерам, но их упорство было непоколебимо. В конце концов, пришлось им сказать, что с Василисой приключилась такая история, но что ей помогает Алексей, а Алексея они помнили ещё по прошлогодним приключениям и в целом его одобряли. Они так и сказали, что спокойны за неё, если Алексей живет с нею. Раз спокойны, значит, поездка с переживаниями снова откладывается, да и процесс восстановления идет не очень быстро.