Солнцева смотрела безучастно, до суда оставалась ещё неделя.
— Ксения, здравствуйте, — спокойно и участливо начала Алексей.
— Да…
— Послушайте. Это очень важно. Вы знаете, что у Гасановых жили дети, но Мария ими практически не занималась, верно?
— Да, я говорила, — испуганным зверьком Солнцева оглянулась на Жанну, которая сидела в углу и благоухала нежным ароматом, который как свежий ветерок в этот непривычно жаркий день растекался по кабинету.
— Вот. Смотрите. Вы говорили, что в январе вы ездили в коттедж, — Солнцева склонила голову, будто стараясь ужаться в размерах. — Нет, я не про ваши отношения, мы всё это выяснили уже. Смотрите. Детей там не было. Вспомните, очень важно, когда вы там ещё были. В феврале?
— Да, в начале февраля, дату не помню.
— В коттедже были дети?
— Нет.
— Смотрите, 13 февраля дети сбежали. 15 февраля Мария Гасанова заявила об их пропаже. Что они сбежали из коттеджа. Мы проверили. Никакие камеры их не зафиксировали в это время, хотя они могли через забор, мы отрабатывали и эту версию. Но факты показали другое — они сбежали именно из той деревни, Ольховки. И это уже доказано.
Солнцева вздохнула.
— Неясно только, почему ваша подруга заявила только через два дня? Вспомните, где она была 13 февраля, это четверг? — Алексей говорил мягко, будто врач у постели больного.
— Я… припоминаю, кажется.
— Очень важно, это и для Вас важно.
— У меня день рождения был в этот день. Мы дома были.
— Вот. А кто-то может подтвердить? Хотя столько времени прошло.
— Бабушка с дочкой сидела, отпустила меня. Но я… я не убивала детей, я из не знала даже! — вдруг вскрикнула Солнцева, Жанна предусмотрительно подскочила и бросилась к ней.
— Надеюсь, Вы не собираетесь навесить ещё и эти убийства! — гневно крикнула Жанна.
— Нет, конечно, — как можно спокойнее возразил Алексей. — Никто никого не обвиняет, успокойтесь, Ксения. Наоборот, мы сейчас понимаем, что Мария вообще не знала в тот день, что где-то там в Ольховке что-то произошло.
— Она узнала, потом… ночью звонил её муж. Он орал. Просил её приехать. Она его сильно боялась.
— Вот как, — будто с интересом посмотрел Алексей, — Хорошо, а Вы не слышали. Что он орал?
— Он кричал… я слышала…
— Что? — хором спросили Алексей и Жанна.
— Он кричал, что убил их всех, и водителя. Я тогда не знала ничего, не поняла. Поняла, что пьяный.
— А что Мария? — уточнял дальше Алексей.
— Маша… Маша сначала затряслась, я её успокаивала, она ничего не говорила мне, я ведь подслушала просто… Она потом рыдала, кричала, что не хочет никуда ехать, что со мной ей хорошо, потом… Потом взяла там дозу свою, из тайника в комоде.