От его тона встречающий капитан невольно вытянулся по стойке «смирно».
— Есть, — тихо ответил он и горячо пожал руку безопаснику. — Спасибо, брат.
Сопровождающий был прав: надо доставить официально призванного космонавта на Байконур, а там пусть разбираются.
— Товарищи, — тихо окликнул их пилот лайнера. — А он… э-э-э… она самолет когда-нибудь видела?
Только теперь до кагэбэшника дошло, что на взлетке странно тихо. Он обернулся. Гражданка Робитман стояла у авто с открытым ртом и остекленевшим взглядом смотрела на лайнер.
— Грузите! Быстро! — прошипел капитан.
— Вы что, с ума тут посходили? — генеральный конструктор вскочил с кресла, когда космонавта привели облачаться в скафандр.
— Хорошо, хорошо, — приговаривала Муся за прозрачной перегородкой. — Еси ви хотите, шобы я влезла в этот лапсердак, я таки влезу. Но то будет уже не Муся Робитман, то будет Эля Шкыц. Ви знали Элю, када она надевает кримпленовый костюм?
Конструктор резко развернулся, дыша яростью, и столкнулся лицом к лицу с генералом КГБ Измайловым.
— Запуск «Пульсара» отменяется, — процедил сквозь зубы генеральный.
Измайлов привычным жестом пригладил зачесанную назад седую шевелюру.
— Не горячись, Георгий Константинович. Не горячись, — отеческим тоном произнес кагэбэшник. — Таково решение Госкомиссии.
— Я не принимал такого решения! — вспылил конструктор.
— Пусть так, — кивнул невозмутимый Измайлов. — Но ты ведь говорил, что «Пульсаром» сможет управлять даже домохозяйка.
Георгий Константинович фыркнул, поджал тонкие губы. Крыть было нечем: говорил на банкете у Хозяина, да еще хвастался, что так и сделает на первом же испытании.
— А меня он, — генерал ткнул пальцем в потолок, — после слов твоих отчитал по полной программе: «Что это американских туристов-толстосумов катаем, а простого советского человека в космос запустить не можем». Даже кулаком по столу постукивал.
Все знали, что Генеральный секретарь ЦК партии начинал стучать кулаком по столу в приступе крайнего раздражения.
— Требую запустить дублера, — попробовал возразить генеральный конструктор.
Измайлов покачал головой:
— Муся Робитман — самая подходящая кандидатура. Она прекрасно перенесла перелет с Байконура сюда, на Луну. Так что решение принято.
Он пожевал губами.
— Что-то имя и фамилия у космонавта, скажем так… не очень.
Георгий Константинович хмыкнул, обернулся к прозрачной перегородке, за которой облаченный в скафандр космонавт сделал первый шаг под надзором инженеров и техников.
— Ну, объявите ее Марией Работниковой, — проворчал конструктор. — Лучше не придумаешь.