Она вернулась в последней стадии белого каления. Сунь ее в прорубь — лед растает и вода в пруду выкипит. Я не стал к ней подходить — не хотел обуглиться заживо. Но на следующее утро за завтраком спросил:
— Ну как?
— Что «ну как»?
— Насчет моего вопроса о похоронном веселье. Кто выиграл спор?
— А, — махнула она рукой. — Не нашла. Нет у нас такой информации, а если есть, то потерпи уж до Земли.
— А если ее у нас вообще нет? — встрял Дэн. — Непорядок. А ведь это по твоей части. Культурный, так сказать, феномен. Вот, скажем, у нас в Древнем Египте…
— Ты, кажется, из Миннесоты, — поддела его Варвара.
— Ну, неважно. Так вот, в Древнем Египте были наемные плакальщицы. Фараона-покойничка потрошат — они стенают. Фараона в растворе вымачивают — они рыдают. Фараона бинтуют — они воют. Фараона пакуют в саркофаг и тащат в гробницу — они и стенают, и рыдают, и воют, и волосы рвут… какие остались. Тоже культурный феномен. Демонстративное усиление внешних проявлений соответствующих событию эмоций. Все-таки эмоции тут печальные… должны быть. Вот я и спрашиваю: почему аборигены на похоронах радуются, чуть не пляшут?
— Спроси чего полегче, — сказала Барби.
— Нет, это ты спроси у своих экспертов по культуре, — перехватил я инициативу. — Я ведь больше по железу, Дэн — по мясу, а культура — твоя. Вот и давай.
— Вот и дам сейчас… кому-нибудь по голове. Отвалите! Дайте хоть поесть нормально! За завтраком — и о покойниках, тьфу!
Убежден: Варвара возмутилась неприличием темы застольного разговора, только чтобы уйти от ответа. Она не очень-то трепетная натура. Те, кто краснеет от скабрезностей и падает в обморок при виде червяка в салате, не летают к Кулюгулю.
Но вечером, когда мы вновь собрались втроем, она поманила пальцем нас обоих — меня и Дэна.
— Я узнала.
Мы насторожили уши.
— Аборигены радуются на похоронах, если покойник умер, не превратившись в бобугаби. Или же у него не появилось бобугаби. Я не совсем поняла.
Мы переглянулись.
— Гм… — промычал Дэн. — Это, конечно, очень интересно. Но что такое бобугаби?
— Не знаю! — заявила Варвара. — По-моему, они увиливали от ответа. Мне кажется, мои расспросы были им неприятны. Впрочем, не уверена…
— Ну? — спросил я.
— Я только и поняла, что бобугаби — это что-то биологическое.
— Ну? — спросил теперь Дэн.
— А то и «ну», что теперь это по твоей части, — отрезала Барби. — Ты ведь у нас биолог.
С тем и ушла к себе. Торжествующе. Многие женщины любят торжествовать над мужчинами, и, надо думать, ошарашенная физиономия Дэна доставила нашей Барби истинное удовольствие. Я хихикнул.