– Что, Ваше Высочество? Это наше домашнее дело, не вмешивайтесь.
– Я не собираюсь вмешиваться. Тебе что сейчас ни скажи, начнется ссора. Иди, но сначала немного успокойся.
– Я очень спокоен.
– А бывало такое, что ты в самом деле был спокоен, когда утверждал это?
– Ваше Высочество!
– В общем, не ходи сейчас. Это приказ.
Наверное, он думает, что стоит ему так сказать – и все его послушают. Юкия не вытерпел.
– Что-то не припомню, чтобы я присягал тебе в верности!
Не слушая возражений, юноша вылетел за дверь. Его провожала взглядом Масухо-но-сусуки. Вдруг рядом кто-то вскрикнул, и ее охватили неприятные предчувствия.
– Что с вами? – Она повернула голову.
Сидевшая рядом с ней Хамаю выглядела растерянно.
– Нехорошо, что он направляется в усадьбу Северного дома. Там сейчас Коумэ: беседует с супругой наместника.
– Что?!
Перед тем как прийти сюда, Масухо-но-сусуки ненадолго покинула Хамаю, чтобы подготовиться. А Хамаю совершенно забыла, что в это время ей сообщила одна из дам, и только в эту минуту сообразила:
– За Коумэ приглядывает твоя дама, верно? Похоже, она случайно услышала, что в усадьбу прибыла госпожа из Тарухи, и спросила меня, можно ли устроить Коумэ встречу с ней.
Переглянувшись с молодым господином, Сумио быстро вскочил:
– Я его остановлю.
– Да уж, пожалуйста.
– Прости, Сумио. Что-то я не подумала, – извинилась Хамаю, но, если судить по грозному лицу Юкии, еще неизвестно, удалось бы его остановить, вспомни она об этом раньше.
Уже выходя, Сумио почесал голову:
– Эх, как быть-то? Он ведь запрещает говорить о своей семье.
Масухо-но-сусуки выглянула из окна на улицу. За деревьями, подрезанными так, чтобы не закрывать обзор, виднелись зеленые горы и равнины. Но нигде не было видно Юкии, который обернулся птицей, надев на себя только ленту – символ его статуса.
Когда разозленный юноша заметил девушку, он ощутил, как по всему телу мгновенно разлился холодок.
Солнце уже начало клониться к западу. Благодаря короткому утреннему дождю воздух был прозрачным, и под ярко-желтыми лучами солнца зелень деревьев отбрасывала густую тень. По обе стороны вымощенной камнем мокрой черной дороги синели волны азалии, словно вспененные летние облака. Фигуры двух человек на этой дороге Юкия сразу узнал даже сверху.
Опираясь крыльями на тяжелый воздух, он скользнул вниз и, приняв человеческий облик, приземлился. Он встал прямо перед съежившейся от испуга Коумэ.
– Юкия!
Поняв, что знает этого мальчика, девушка успокоилась и расслабилась. Однако жесткое выражение на лице Юкии не изменилось.
– Почему ты здесь?