Дзихэй был слабовольным человеком да к тому же не очень сообразительным. Он послушно выполнял все, что говорила Хацунэ, и она знала, что он в любом случае будет ее покрывать, так что не боялась, если его схватят.
Однако головорезы из Подземного города опередили двор. Дзихэй решил, что Суго станет последним делом, и намеревался уехать из Тюо, увезя в северные земли и дочь. Все остальное описано в письме.
В ночь резни в Суго Дзихэй оберегал спящую Коумэ, чтобы обезьяны не тронули ее. Однако там появились молодой господин и Юкия, поэтому он спрятался, а после того как Коумэ увезли, прибежал к Хацунэ с просьбой о помощи. Она некоторое время прятала Дзихэя в Симобаре, выжидая момент, чтобы выдать его следователям. Но тут распространился слух о том, что Коумэ передадут в Подземный город.
– Я не заставляла его писать письмо, его Дзихэй действительно составил сам. Уж такой болван! – Взъерошенная Хацунэ печально улыбнулась. – Но Коумэ кое в чем ошибается.
Коумэ утверждала, что Дзихэй пытался покрывать бывшую жену, потому что все еще любил ее. Но Хацунэ сказала, что все было не так.
– Дзихэй пошел на все, чтобы не вмешивать меня, потому что не хотел, чтобы дочь увидела, как жестока ее родная мать. К тому времени уже все знали, что он связался с обезьянами. Он не хотел, чтобы дочь поняла, что не только ее отец, но и мать были предателями ятагарасу.
– Дзихэй любил только Коумэ, а вовсе не меня, – бросила Хацунэ, словно насмехаясь над собой. – Он любил ее настоящей отцовской любовью. А я ей завидовала.
Голос Хацунэ звучал сдавленно.
– В тринадцать лет меня отдали на поругание негодяям, чтобы расплатиться за долги моего отца. А когда я, рыдая, упрекала его, он сказал мне: «Сама виновата, раз не смогла себя защитить».
Она горько продолжала:
– Смешно, правда? Мой отец был из тех, кому нельзя становиться родителем. Моя мать умерла вскоре после моего рождения, и, если подумать, еще неизвестно, был ли тот человек моим родным отцом. Однако же продавал он меня от имени отца и ничуть об этом не жалел. Мне много раз приходилось расплачиваться собой за его выпивку. Я пыталась убегать, но он всегда догонял. Как я ни старалась, как ни пыталась вести достойную жизнь, я не могла стать приличной девушкой, пока он был рядом. Поэтому, когда отец умер, я в глубине души вздохнула с облегчением. Это я оставила его, пьяного, замерзать зимой под открытым небом. Когда на следующее утро он не проснулся, я подумала, что наконец-то стала свободной. Потом я старательно трудилась, меня полюбил мужчина из дома торговцев водой, я стала его женой. Коумэ сказала, что меня интересуют только деньги, но это не так.